Ахто Леви - Такой смешной король! Книга вторая - Оккупация

— Это и в самой России понимают, — согласился с Майстером Килк и рассказал, что четырнадцатого октября в Москве совершили аттендат на Сталина [5] Слухам в те дни верили не сомневаясь, к тому же негде было выяснять, насколько они соответствовали действительности. .

Это сообщение вызвало всеобщее удивление: почему другие о том не слыхали, ведь радио слушают все?

— Когда из Кремля выехали пять одинаковых автомобилей, бросили бомбу. Одну машину разорвало в клочья. Аттендат вызвал панику. Среди населения беспокойство. В поезда, на которых из Москвы удирают партийные работники, летят камни. В городе строят баррикады, в учреждениях сжигают документы.

— Хорошо, находясь в Журавлях, наблюдать, что делается в Москве, — констатировал Алфред.

— А говорят, Советское правительство удрало из Москвы… Во всяком случае, по сведениям из Стокгольма, в тюрьме на Лубянке расстрелян маршал Красной Армии Будённый. Убийство маршала не удалось скрыть, что возбудило брожение в общественности. Среди высшего военного руководства сообщение об убийстве Будённого произвело впечатление разорвавшейся бомбы…

— В Ленинграде холод и голод убивают столь людей, что их уже не убирают с улиц…

— О, ля-ля! Швер [6] Тяжело (нем.) . ,— сказал Отто Швальме авторитетно, а Майстер добавил, что швер особенно из-за мерзких дорожных условий в России, шлым, сеер смуциг [7] Скверно, очень грязно (нем.) . . А почему проиграл войну Наполеон? Главным образом из-за транспорта. Он не имел возможности доставлять со своих баз продовольствие, двигался вперёд, надеясь на скорое сражение и победу. Его изнурили, ферштеен? Бездействие и голод вконец доконали. Сейчас положение другое: сегодняшние моторы позволяют преодолевать любые расстояния. Железные дороги, конечно, можно рвать, что русские и делают. Но их можно и отремонтировать, что и заставляют делать самих русских. Операции в Бельгии и во Франции показали, что самое неприятное на железной дороге — взрыв туннелей — в России неприменимо… Ведь равнина, а древесины для ремонта мостов вокруг достаточно, ферштеен?

По расчётам Короля, Хелли Мартенс как будто уже должна была прийти из своей прачечной, где она вечно занята, как известно, стиркой белья теперь для великой германской армии. Уже приближался час, считавшийся по расписанию, составленному Алфредом, временем ужина, а приготовлений к нему и в помине не было. Король и не подозревал, что Хелли, узнавшая о гостях Алфреда и о том, что все они увлечены гигантскими делами в мире и презренной ею политикой, преспокойно досказывала Марии Калитко историю красной кремлёвской царицы с того самого места, где её давеча оборвал приход Алфреда.

«…Послушайте! — сказал Анне Владимировне товарищ Сталин. — Вы бы приняли одно предложение, которое гарантирует вам наилучшие условия жизни?» Испуганная Анна Владимировна прошептала тихо: «Да». Она стала опять свободной. Конечно, она должна была поклясться, что никому этого не откроет. Сталин обставил для встречи с ней в Кремле уютную квартирку, в которой часто проводил вечера. Любовницы коммунистов на верхах проживали в роскошных особняках. Сталин хотел подарить и Анне такой. Она отказалась. Ему с трудом удалось поселить её в простом доме. Гордость даже теперь не позволяла Анне Владимировне принимать подарки от человека, который её всего лишил. Остальных большевистских деятелей раздражала эта странная связь Сталина, возникло недоверие. Они в ней видели врага и опасались её влияния.

В один прекрасный день Сталин известил своих помощников о том, что собирается вступить в брак с Анной Владимировной. Его ближайшие соратники дали ему понять, что вряд ли он проживёт дольше дня бракосочетания. Это было предупреждением. Сталин, который в глубине души боялся этого, послушался. Он оказался пугливым и безвольным. Несмотря на это, связь Сталина с Анной Владимировной даже укрепилась. Её влияние на Сталина росло. В Москве поговаривали, что именно результатом этого влияния явились акции «чистки» в партии. Многие соратники Сталина лишились голов, например троцкисты, которые пытались работать против госпожи Ранке, так называли у них Анну Владимировну. А Сталин без слёз расставался со многими старыми соратниками, поэтому нечего удивляться, если и «красную царицу» постигнет такая же участь, как многих гулявших на кровавых сталинских застольях…

Вот что пересказывала соседке увлечённая Хелли, ненавидящая политику как самую вредную из всех видов человеческой деятельности. При этом она совершенно не понимала, кто такие троцкисты, что такое «чистки» и многое другое из того, что ей в её прачечной столь же страстно рассказывала недавно Адель Килк, приносившая своё бельё. Хелли не отказывалась подзаработать, ибо Адель не скупилась, она платила чистоганом — сахарином. В груде белья, которую приходилось переворачивать да обрабатывать Хелли, бельишко Адели — сущие пустяки.