Лия Симонова - Лабиринт

— Я не умею лгать, — горестно призналась Сонечка.

— Ну и не лги, — не протестовала Арина. — Ты просто молчи или отвечай уклончиво, чтобы и так и эдак можно было толковать, но лучше молчи, это у тебя мировски получается… Ты же хочешь еще с этими мальчиками увидеться? Тебе ж Дикарь понравился? И ты ему понравилась. У вас любовь, а это не грешно… Будешь как все — встречаться с парнем, хорошо проводить время, веселиться. Что ты, хуже других? Все у тебя будет — и косметика, и украшения, и сигареты. Эти ребята не жмоты. Ты — для них, и они — для тебя. Ты только не болтай и не страдай, и все будет о’кей! Даешь слово, что не заложишь друзей? Ну и лады! И не распускай больше нюни. И всем говори то, что я Светлане сказала. Запомнила? Молоток! — И Арина повела Сонечку на математику.

Но по дороге Сонечке стало совсем худо. Ее вырвало над раковиной в туалете, куда Арина успела затолкнуть ее в суматохе перед началом урока. Сонечкино лицо, когда она оторвалась наконец от раковины, напоминало распотрошенную вату, клочковатую, рыхлую и грязно-белую. Глаза ее снова затянуло слезами. Вдруг Сонечка пошатнулась, как-то странно запрокинула назад голову и стала медленно валиться на пол. Арина вовремя подхватила ее, прижала к себе, усадила на ведро, перевернутое кверху дном и забытое нянечкой после уборки.

Из ладошек Арина дала Сонечке попить, умыла ее холодной водой, причесала, села на корточки рядом.

— Я хочу спать, — сказала Сонечка, и в глазах ее шевельнулось безумие.

Во всяком случае, так показалось Арине. Она испугалась и побежала за Линой Чижевской, больше ей не к кому было обращаться. Борис Катырев все еще не приходил в школу, а Славка Гвоздев дулся на нее после драки, полагая, что она предала его, затевая дружбу с его обидчиками.

— Слушай, герой! — окликнула Арина паренька классом помладше, болтавшегося по коридору то ли за плохое поведение его уже успели прогнать из класса, то ли он по собственному желанию прогуливал урок. — Будь другом, загляни в кабинет математики, скажи, что Чижевскую вызывает завуч. И чтобы портфель взяла. Сработаешь?

— Угу, — изъявил готовность паренек, жаждавший развлечений. — Какая фамилия?..

Линка выскочила из класса рысью. Арина, спрятавшись за туалетной дверью на случай, если выглянет из класса математичка, цапнула ее за руку, втащила в туалет.

— Соньке плохо, — сказала Арина, не распространяясь. — Отведем ее домой?

— Отведем. — Лина тоже не склонялась к продолжительной беседе.

— Тогда по-быстрому, — распорядилась Арина. — Пока урок не кончился, чтобы нас не засекли.

— Слишком много тайн! — нахмурилась Лина. — Сидоренко мигрень замучает. Зайдем к медсестре, если она на месте. Сонечка выпьет валерьянки или еще что-то успокаивающее, и я заодно отпрошусь с уроков, у меня горло болит…

— С чего это? — насмешливо зыркнула Арина. — Ты ж вчера не гуляла…

— Потому и не гуляла, что ангина начинается, — одним махом все расставила по местам умная Лина. — И прадед приехал, он у нас редко появляется…

— Ох и поливальщица ты, Чижиха! — стукнула кулаком в плечо Лину развеселившаяся некстати Арина. — Врешь напролом, почти как я, но думаешь, что лучше. А прадед твой ничего старикан, я с ним вчера познакомилась. Лихо он с Дикарем воевал…

— Ты знакомься с кем хочешь, — не приняла Арининой веселости Лина, — а Сонечку не трогай. Ты погубишь ее, а она тебя. Учти! — Лина внушительно посмотрела на Арину и направилась к Сонечке.

Арина озабоченно пожала плечами, попыталась собраться, но не сумела. Недоброе предчувствие, особенно после Лининых слов, завладело ею полностью. Вместе с Линой поднимая обмякшую и потяжелевшую Сонечку под руки, Арина впервые почувствовала, что сердце бьется болезненно, а мысли скачут как ненормальные.

Медицинская сестра на этот раз пребывала на своем посту. Она напоила Сонечку валокордином, Лине какой-то дрянью смазала горло, даже не заглянув в него, и разрешила больным в сопровождении Арины разойтись по домам.

— Пожалуйста, — вежливо попросила медсестру Лина, — скажите нашему классному руководителю, Светлане Георгиевне, что вы отпустили нас. — Лина никогда не теряла контроля над собой и во всех ситуациях думала в первую очередь о себе.

На морозе Соне стало еще хуже. Ее снова вырвало, и девчонки волокли ее за собой, надрываясь и нервничая. Лина наотрез отказалась подняться в квартиру. Попрощалась у лифта и сбежала. Арина и не удерживала Чижиху, ей было сподручнее поговорить с Сониной мамой без свидетелей.