Лия Симонова - Лабиринт

Арина сомкнула губы и долго, упорно пялилась на Светлану Георгиевну, пытаясь привлечь ее внимание, чтобы спокойным лицом убедить в своей непогрешимости. «Но мозги ей прополоскать в чистой водичке не помешает», — подумала Арина, удивляясь, что, несмотря на все ее старания, нервные судороги, сотрясающие ее изнутри, не прекращаются. Вполне возможно, кто-то особенно любопытный, те же Семгины прихвостни, Настена и Катюха, исподтишка наблюдают за ней и им удается пробиться сквозь маску к ее мыслям и этому неожиданному тоскливому страху. Но нет, она не позволит никому одолеть себя, она всегда останется неуязвимой, потому что она сильная…

И все же сколько ни успокаивала себя Арина, ни разу до этого дня ей не было так тяжко и одиноко. Были бы ее Ключики под боком, они бы в миг скумекали как и что, но не переться же к ним за подмогой. Не хватало еще Роману доложиться, что она закрутила любовь с Лындой… А тут ей никто не подсобит, никто. Отец от нее далек. Татьяна, с ее старомодными взглядами, не поймет ее. Придется дома врать, где она ночь провела, и не в ее интересах этот разговор затягивать. Как же выпутаться ей из всей этой дряни?..

Когда Вика неожиданно исчезла, едва прозвенел звонок, Арина почувствовала облегчение. Взяла Соньку под локоть, шепнула: «Молчи как рыба, прибью» — и увлекла за собою к Светлане Георгиевне.

— Светлана Георгиевна, — заскулила Арина, состроив жалобное лицо, — нас вчера вечером хулиганы в подъезде закрыли, мы, что ли, виноваты?

— Постучались бы в любую квартиру, попросили открыть вам входную дверь, позвонили бы домой, чтоб не волновались.

— Мы стучались, — самозабвенно врала Арина, стараясь сохранять скорбное выражение лица. — Но кто же сейчас к себе в дом чужих людей пустит? Хоть умри на лестнице, все боятся открывать двери. Такая криминогенная обстановка… Вы же знаете… По телеку каждый день передают сводки МВД… Вы что, нам не верите?..

— Я готова поверить, — не поднимая головы, согласилась Светлана Георгиевна, — но Сидоренко и директор не верят. Не знаю, что им сказала Семушкина…

— А Семушкиной вы зачем позвонили, Светлана Георгиевна? — перешла от защиты к нападению Арина. — Она же сплетница и ненавистница. Мы на скверике познакомились с мальчиками, постояли с ними, поговорили. А среди них, оказывается, был парень Семушкиной, с которым она поссорилась. Я же тут еще не ориентируюсь, а Семге кто-то стукнул. Она и взвилась и мстит. На Сонечку накинулась, а Сонечка здоровьем слабенькая, да еще столько перенервничала ночью, вот и расплакалась…

— Где же были те мальчики, с которыми вы гуляли, когда вас в подъезд заталкивали? — Светлана Георгиевна подозрительно сощурилась, в точности как следователь из детективного фильма, лихо поймавший преступника на слове. Но Арина и глазом не моргнула.

— Не знаю где. Мы ж с ними только минут пять и постояли, даже их имен не спросили. Очень холодно было, мы домой собрались… Вы нас защитите, Светлана Георгиевна, а то Семга такой пожар раздует… Вы бы не должны были к ней звонить, — внушая Светлане Георгиевне комплекс вины, подвела черту Арина. — Она такая сплетница, да еще и ревность ей глаза слепит…

— Ладно, — свернула разговор учительница, — идите на уроки, разберемся… И вот еще что, — задержала она уже на ходу девочек. — На зимние каникулы хорошо бы всем классом съездить в Михайловское и Тригорское, это недалеко от Пскова. У меня там знакомая учительница есть в интернате, можно было бы с этим интернатом заранее условиться и остановиться у них. Вы, девочки, поможете мне организовать поездку? Завтра классный час, все и обсудим с ребятами…

— И Семга меня сожрет с потрохами, она же староста, — неприветливо возразила Арина. — После похода в шаляпинский музей наша староста поедом меня ела.

— Ну, пусть присоединится к вам, как раз и помиритесь… — улыбнулась, просветлела Светлана Георгиевна. — Поездка — дело непростое, всем работы хватит…

Арина ничего не ответила, потянула Сонечку в коридор. Уже в коридоре, развернув Соню к себе лицом, спросила коротко и сурово:

— Ты мне друг? Обещай, что не продашь меня! Или будешь последней предательницей…

Арина нажимала на те струны в Сонечкиной растерзанной душе, которые неспособны были фальшивить.

— Я не предательница, — оскорбилась Сонечка, — я не выдам…

— Ну и хорошо, и лады, и маме ни гугу, договорились?.. — Арина заземляла, размагничивала Сонечку. — Взрослых вообще наша жизнь не касается. У них свои проблемы, у нас — свои, ни к чему и пересекаться…