Мони Нильсон - Цацики и любовь

— А резина зимняя? — спросила Мамаша.

— Что за вопрос! А еще есть магнитола и радио.

Он вставил в проигрыватель кассету с «Мамашиными мятежниками» и включил звук на полную громкость, так что, когда они свернули на Флеминггатан, слышно было даже на улице.

— Yes! — вопила Мамаша. — А теперь мы поедем в супермаркет и купим еды на целую неделю, как настоящие родители!

Мамаша совсем сбрендила, а Йоран с блаженным видом сидел рядом и счастливо улыбался. Только Цацики было не по себе. Что-то тут не так, думал он.

— А мотоцикл, — сказал он наконец. — Где он?

— Продан! — крикнул Йоран.

— Что-о?

— Иначе бы я не смог купить это шикарное авто!

Мамаша так радовалась, что подпевала себе вторым голосом. Цацики пнул сиденье Йорана. Он не мог ничего с собой поделать, но слезы ручьем полились из глаз. Неужели он никогда больше не обхватит Йорана сзади и они не помчатся по улицам, как ветер? Никогда не испытает чувства свободы? А слезая с мотоцикла у школы, никогда не поймает на себе завистливые взгляды учеников?

— Я ненавижу вас! — закричал он. — Ненавижу вас и эту проклятую тачку! Вы думаете только о себе и о Рецине!

— Цацики! — одернула его Мамаша. — Прекрати немедленно!

— И не подумаю, — крикнул Цацики и другой ногой пнул Мамашино сиденье. — Я ни за что больше не сяду в эту идиотскую машину! Никогда в жизни! Ясно?

— Пожалуйста — вылезай, — ответила Мамаша и попросила Йорана остановиться.

Они как раз переехали через Санкт-Эриксбрун. Йоран притормозил у тротуара.

— Вот тебе деньги на проезд. Здесь ходит «четверка» до дома.

Мамаша указала на автобусную остановку.

— Да ладно тебе, — попытался остановить ее Йоран. — Конечно, он расстроился. Я об этом совсем не подумал. Надо было его подготовить.

— Он просто слишком избалован, — сказала Мамаша. — Не выношу этого.

— А я не выношу тебя! — крикнул Цацики и выскочил на улицу.

Он был без шапки, мокрый снег падал ему на голову, а жижа под ногами сразу зачавкала в его кроссовках. Этого-то она и хотела. Чтобы Цацики замерз и умер. Но она еще пожалеет о своих словах. Он не сядет на четвертый автобус. Он убежит от них. Пусть катаются себе на здоровье на своей колымаге со своим новым ребеночком.

Цацики всхлипнул. Как же он их ненавидит! Могли бы спросить его мнения. Что же, он теперь не в счет только потому, что у них будет новый ребенок? Им плевать на него и его желания. Фильмы со склизкими монстрами смотреть нельзя, на родах присутствовать нельзя! А Йоран-то хорош. Обещал на рождение Рецины сделать ему подарок — летом поехать с ним на мотоцикле на север, ловить гольца. Об этом он, конечно, забыл. Думают только о себе.

— Цацики, стой!

Йоран бежал за ним. Цацики прибавил шагу.

— Стой! Прошу тебя, я хочу тебе кое-что сказать!

Цацики тоже побежал, и ему почти удалось оторваться, но шансов уйти от этого накачанного павиана у него не было.

— Послушай, успокойся, — сказал Йоран, поймав его.

— Ненавижу тебя, ненавижу тебя! — всхлипывал Цацики, изо всех сил колотя Йорана в грудь.

— Успокойся, пожалуйста. Ты прав, я должен был сперва спросить тебя. Но нас теперь будет четверо, и одного мотоцикла недостаточно. Как бы мы, по-твоему, возили коляску?

— А как же наша поездка? — плакал Цацики.

— Неужели ты думаешь, что я забыл? — спросил Йоран.

— Да, — слезы все еще текли по щекам Цацики.

— Такое не забывают, — успокоил его Йоран. — Я продал «харлей» приятелю, и он обещал иногда давать его нам напрокат.

— Честное слово?

— Клянусь тебе! А у машины есть еще одно преимущество — на ней можно ездить зимой. Теперь я смогу возить тебя на карате.

— Да это понятно, но как же свобода? — спросил Цацики. — Разве можно чувствовать себя свободным, сидя в этой развалюхе?

— Свобода… — вздохнул Йоран. — С ней всё не так просто. С детьми, пожалуй, вообще трудно сохранить прежнюю свободу, во всяком случае, байкерскую свободу. Но по-моему, оно того стоит.

— По-твоему — да, — буркнул Цацики.

Пер Хаммар и Цацики сидели в домике под потолком и болтали о рождественских подарках. Завтра, впервые в жизни, они поедут в центр одни, без взрослых. Уговорить Мамашу было непросто, но в конце концов она сдалась. Хорошо, что Цацики не рассказал ей про Алекса, которого вчера в центре ограбили. К нему подошли какие-то парни, отняли проездной и кошелек. Алекс сказал, что у них был нож.