Ирина Костевич - Мне 14 уже два года

— А это чья? — хором спросили Мархабо и Сандугаш. Как они ухитряются одно и то же говорить? Я за ними не впервой замечаю. Остальные только плечами пожали. Ни у кого такой мелодии не было.

— Как у Арсена, — растерянно сказал Булатик. Света перестала звонить — телефон тут же смолк. Начала — и через секунду вновь раздалась знакомая трель. Это что же: если Арсена действительно обворовали, то сотку спрятали у нас в раздевалке? Значит, сюда приходил вор? Может, он еще чего-нибудь утащил?

Меня аж передернуло, так противно сделалось. Да ещё перед глазами так явственно встала картина, как я лезу в бабушкину коробочку. Да, бабушке тоже не хотелось расставаться с деньгами. К тому же оказавшимися не ее… Опять загорелись лоб и щёки.

В это время девчонки, молодцы, начали разыскивать сотку по звуку. Света капризничала и торопила, предупреждая, что у нее вот-вот кончится зарядка. Тоже мне, «звезда»! Как будто, кроме нее, ни у кого больше мобильника нет! В нашей раздевалке собрался уже весь класс, а позади этой толпы возвышалась огромная женщина в желто-фиолетовом спортивном костюме. Наверное, физручка… Наконец под грудой вещей нашли сумку, из которой доносилась мелодия.

Светка брезгливо, двумя пальцами, взяла сумку и подняла повыше:

— Чье??!

Черная сумка с веселым скелетиком, такая родная…

— Но это ж моя сумка! — закричала я.

— А чё сотку не брала? — тупо спросила Фарида.

Я так же тупо показала ей свою — все время сжимала ее в руках.

Тут я поймала светкин взгляд. Вид у нее был при этом какой-то отмороженный. Оглянулась — отовсюду на меня таращились примерно так же. А потом я встретилась глазами с Арсеном…

— Арсен, это же я, Мира! Я не воровка! Как ты можешь на меня так смотреть!!! И ты не веришь мне??? — мне хотелось закричать это так громко, чтобы услышала вся школа, весь город, вся планета!

Но я не могла кричать. Я даже говорить не могла. А он… Никто никогда в жизни не смотрел на меня ТАК. С таким разочарованием, презрением…

— Дуремара, может, объяснишь, как это к тебе попало? Или бедняжка опять запуталась? — это уже не Светка. Это сказала зубрилка Сабина с тугой косой. У нее был очень принципиальный вид.

Голос раздался будто не мой, пересохший, как из песка:

— Я не Дуремара!

— А кто же ты после этого, — закричала Светка. — Дуремара и есть. Бойкот Дуремаре!

Кто за бойкот?

Все подняли руки. Физручка почему-то — тоже.

Увидев, что я смотрю на нее, она хрустнула суставами пальцев:

— Я бы с тобой в разведку не пошла! Мы таким в команде темную устраивали! Вот не зря я не хотела идти в школу работать — гнилое здесь все! Ко мне на урок даже не приходи — ничего выше двойки не увидишь! Ворьё!

— Да она все время крадет! Ее же только сегодня к директору вызывали! Наверное, и из той школы поэтому выгнали! — крики неслись со всех сторон.

— А мы её еще жалели! — проходя мимо, Сабина так толкнула меня плечом, что я отлетела к стенке. Той самой, которую мечтала раскрасить вместе с одноклассницами.

– О-о! Дай пять! — Светка звонко шлёпнула Сабину по ладони, в едином порыве все одобрительно зааплодировали. Физручка — громче всех.

Неужели это именно те люди, которые так недавно утешали меня? Еще и соревновались, у кого лучше выйдет…

— Уходи из раздевалки, у нас тут ценные вещи!

И какая уж разница, кто это сказал?

ЖИЗНЬ — ТАКОЙ НЕЛЕПЫЙ СОН!

Я НЕ ХОЧУ ЖИТЬ!

Не помню, как доехала до татешки, что ей говорила, что отвечала она мне. Помню только ледяной градусник под мышкой, и как тонометр сдавливает руку, и запах дымящегося одраспана [4] одраспан, местное название растения Гармала обыкновенная (Peganum harmala). Гармала в мусульманском мире и особенно в Центральной Азии является основным средством для окуривания. Имеет также названия: дикая рута, могильник, исрик, хармал. , и шум дождя, когда ночью мне вызывали «Скорую». Потом татешка ворчала, подтирая пол за врачами, которые, не разувшись, наследили в комнате. А меня всю трясло, трясло, трясло, и я сосредоточенно стучала зубами, будто это было самым важным делом на свете.

Напротив кровати висит на стене мой батик. Я дарила его татешке этой весной. На батике — цветущая яблоня у реки, отражающаяся в ночной воде, а в небе три луны — как яблочки. Моя татешка очень хочет выйти замуж, и чтобы у нее были дети. Трое — как лун-яблочек на небе ее батика. Хотя у некоторых ее ровесниц уже и внуки есть, татешка все равно верит в свое семейное счастье.