Александр Соколовский - Первый особого назначения

— Вот… Мать прислала… Починить надо.

Снова усевшись на табуретку, Гриша стал внимательно разглядывать днище тазика. Молотком он сбил эмаль вокруг дырки, ощупал дно и стукнул еще раз, в другом месте. Эмаль откололась, и под ней Степка увидел маленькое рыжее пятнышко. Гриша легонько надавил пальцем. Палец прошел насквозь, и дно засветилось еще одной дыркой. Мастер повернулся к Степке и показал ему продырявленное железо. Наверно, он хотел сказать, что починка требуется и тут.

Степка стоял пораженный. Каким образом Гриша угадал, что под слоем эмали есть второе поврежденное место? Он кивнул головой. А мастер привстал и перевернул два листка отрывного календаря на стене. Степка понял, что за тазиком надо зайти через два дня.

Дома за ужином он с воодушевлением рассказывал матери и отцу, как Гриша задумался над починенным подстаканником, как едва не начался пожар и как мастер отыскал под эмалью ржавое пятно.

— Прямо насквозь видит! — с восхищением говорил Степка. — Как стукнет молотком! А там ржавчина. Вот это мастер!

— Мастер он хороший, ничего не скажешь, — согласился отец. — Жаль, что глухонемой. Вот патефоны чинит, а сам послушать не может…

— Разное толкуют, — сказала мать, подкладывая Степке в тарелку макаронных рожков с провернутым мясом. — Говорят, что он и слышит, и разговаривает, как все…

— Я знаю, кто это говорит, — сердито мотнув головой, сказал Степка. — Это Вовка Чмоков из дома двадцать. Только врет он. Я когда заметил, что бумага горит, то так заорал, так заорал!.. А он — хоть бы что.

— Глупости говорят, — усмехнулся отец, наливая себе чай. — Самый он настоящий глухонемой.

— Зря говорить не станут, — настаивала мать. — Откуда он взялся, этот глухонемой?

— Приехал откуда-нибудь, — спокойно ответил отец. — Вот и инженера нашего, Левченко, недавно из Харькова сюда перевели. Мало ли у людей причин с одного места на другое переезжать.

Через два дня Степка пришел в мастерскую за тазиком. Тазик был готов, но у Гриши оказалась посетительница, какая-то старушка, которая принесла в починку утюг. Пока Гриша разбирал, где утюг неисправен, Степке опять пришлось ждать на скамейке у двери.

Наконец старушка ушла. Вспыхнула и погасла лампочка на стене. Гриша обернулся и приветливо кивнул Степке, как старому знакомому. Он подмигнул, показал на паяльник, на пол, на гудящее пламя примуса и несколько раз взмахнул руками, держа ладони повернутыми вверх. Словно хотел показать, как огонь пожара охватывает стены его комнатушки. Потом он потрепал Степку по голове и взял тазик, который стоял уже приготовленный на верстаке.

Степка протянул мастеру деньги. Но Гриша оттолкнул его руку и покачал головой.

— Да что вы! — смутился Степка. — Возьмите!

Однако плату за починку Гриша так и не взял. Степка хотел было оставить деньги тайком на верстаке, под куском жести, но глухонемой мастер оказался зорким. Он крепко ухватил Степку за плечо и сунул монеты ему в карман. Потом он снова потрепал его по голове, коснулся пальцем Степкиной груди, обвел рукой стены своей каморки и при этом несколько раз кивнул. И Степка понял, что Гриша предлагает ему заходить в гости.

С тех пор Степка зачастил в мастерскую. Ему очень нравилось сидеть на перевернутом ящике и смотреть, как работает Гриша. Нравилось следить за ловкими, точными движениями его рук. Вот кастрюлька. В ней дыра. Но маленький кружок железа плотно прикрывает отверстие. Раскаленное жало паяльника скользит по краешку кружка и размазывает, словно масло, тонкий слой олова. Пять минут — дырки нет. Гриша аккуратно зашлифовывает края заплаты напильником, а затем, вытащив из-под верстака баночку с эмалью, смазывает починенное место.

Подолгу, не отрываясь, мог следить Степка за подвижными, сильными, удивительно чуткими пальцами Гриши. Как уверенно они вставляли какой-нибудь винтик в контакты электрической плитки! Как ровно, одним ударом молотка по круглому долоту, могли пробить дырку в металле! Как точно умели просверлить дрелью отверстие для заклепки в размягченной на огне стальной пружине! Как быстро и уверенно находили эти умелые пальцы обрыв внутри поврежденного электрического провода!..

Но не только своим умением делать все, что угодно, были удивительны Гришины пальцы. В них помещался язык мастера. Пальцы могли разговаривать.

Не сразу стал разбираться Степка в стремительных, почти не уловимых для глаз знаках и жестах. Не сразу понял он, что каждый знак, каждый жест означают то слово, то целую фразу. Впрочем, на первых порах, стараясь научить Степку своему языку, Гриша «разговаривал» с ним очень медленно, «по складам», как подумалось однажды Степке. И спустя три месяца Степка уже «разговаривал» с Гришей довольно бойко.