Яан Раннап - Барьер трёх минут

Там и нашли его Пека с Раулем.

Не устоявшие против девчоночьих чар друзья пришли оживлёнными и возбуждёнными, словно они сотворили в дюнах бог знает что за подвиг. Но это радостное оживление пропало сразу же, как только он заговорил. Случившееся не укладывалось ни в какие рамки. Особенно разъярился Пека. Он и Редик выросли вместе, словно братья, все эти семь лет они сидели за одной партой. Кто оскорблял Редика, тот оскорблял и Пеку.

— Давайте подожжём их чёртову будку! — предложил он.

Редик представил, как из хижины вырываются языки пламени. Он видел, как коробится от жары жестяная крыша и как разваливаются стены. Эта картина не очень воодушевила его. Затем он представил на пепелище трёх недоумевающих врагов, роющихся в золе и потрясающих кулаками. Это, однако, ничего не изменило. Дурное настроение не проходило.

— Нет, — покачал он головой. — Это не то.

— Тогда надаём им по шеям, — не унимался Пека. — Соберём свою старую ватагу. Отлупим так, что на всю жизнь запомнят. Тут и бокс не поможет, если на каждого по трое навалятся.

Редик представил заросшие лопухом развалины, вокруг которых смыкается кольцо мстителей. Он представил, как бантогубого сбивают с ног, а квадратноголовый получает удар по толстой шее. Он видел, как трещит рубашка на обладателе новых перчаток. Но даже тогда, когда он в мыслях поставил своему главному противнику шишку на лоб и фингал под глаз, когда он даже заставил у него течь из носа кровь, он понял, что и этого всего мало. И он сказал с ещё большей убеждённостью, чем прежде:

— Пека, это не то!

Ночью он заново пережил происшедшее. Он, Пека и Рауль снова шли по берегу моря, и снова друзья бросили его ради двух девчонок в зелёных купальниках. И снова он перелезал через трубы, и снова брёл по песку. И снова перед ним неожиданно возникли кривая берёза, хижина и ринг. Но когда ему натягивали перчатки, он ломался только для вида, потому что теперь он был уже не тот Редик, который ходил четыре раза в неделю в секцию лёгкой атлетики и дальше всех прыгал в длину и тройным, — теперь он был чемпионом по боксу среди юношей, обладателем страшного удара снизу, небывалого даже во всесоюзном масштабе.

Бантогубый и квадратноголовый ничего этого, конечно, не знали, а его главный противник и подавно. Все трое принимали его за абсолютного недотёпу и поучали:

— Гляди, вот боевая стойка. Гляди, вот боевая стойка.

Ну, он и показал им боевую стойку. Страшный удар снизу подцепил молодчика в новых перчатках с такой силой, что ноги его оторвались от земли и он, словно воробышек, перелетел через верёвку.

— Кто следующий! — повернулся он после этого к бантогубому и зафитилил его на верхушку берёзы. Квадратноголовому, однако, удалось улизнуть. Он улепётывал изо всех сил по направлению к городу, чертыхался и звал на помощь, а Редик нёсся за ним, пока не зацепился за что-то ногой и не брякнулся на землю.

От этого падения он проснулся, стал тереть зудящие кулаки и, поняв, что всё это было только во сне, чуть не расплакался от досады.

— Р-раз — снизу левой, р-раз — снизу правой, — бормотал он, снова проваливаясь в сон, где опять был чемпионом.

Тренер слушал так внимательно, что даже перестал поглаживать свою лысину.

— Так вот оно что, — промолвил он, когда парень кончил. — И теперь ты хочешь научиться боксу?

— Да, — сказал Редик.

— А эти твои прыжки... в длину, тройной... просто взять и забросить?

— Только на время, — ответил парень.

— Так вот оно что, — протянул тренер. Похоже, это были его любимые словечки. — Так вот оно что... Стало быть, ты считаешь, что научиться боксу — это раз плюнуть? Один день — на прямые удары, второй — на боковые. Раз-два — и готово?

Парень опустил глаза на носки своих кедов. Он вовсе не думал так.

— Я так не думаю, — сказал он. — Совсем не раз плюнуть. Попотеть изрядно придётся. Но я готов.

— Как готов? — не понял тренер.

— Готов попотеть.

— М-да, — протянул тренер. — Н-да... Так что ускоренными темпами — и в боксёры? Ну а если у тебя нет на это данных?

— Тогда придётся просто больше заниматься, — ни на йоту не отступал парень. — Главное, чтобы желание было.

Тренер вскочил. Слушая Редика, он всё время следил за своими подопечными: одобрительно кивал одним, хмурился, глядя на других. Теперь, похоже, мимика уже не помогала. Предостерегающе вытянув палец, он поспешил к грушам.

«Не возьмёт, — подумал Редик, глядя вслед тренеру. Ему страшно захотелось так же вскочить и выйти за дверь. — Сейчас он вернётся и скажет: ‹Вот чудак! За два года вздумал боксёром стать!›»