Николай Чуковский - Разноцветные моря

Если бы голубь не был птицей, ему стало бы страшно за этих людей, висящих на трех дощечках над шестиэтажной пропастью. Но он привык к высоте и не боялся никаких пропастей. Сунув голову под крыло, он мигом задремал.

А между тем маляры отложили кисти и, держась за веревки, стали глядеть вниз. Их внимание привлекла огромная красная лужа, залившая часть мостовой.

— Гляди, кровь! — сказал один другому.

Лужа все росла и росла, Вокруг нее собирались прохожие, слышен был скрип насоса. Красную жидкость выкачивали насосом из подвала.

— Откуда столько крови? Кого же это убили? — спрашивали друг друга зеваки, толпившиеся вокруг лужи.

— Это не кровь, а красные чернила, — хмуро говорил управдом Дмитрий Иваныч. Он вместе с дворником раскачивал ручки насоса. — Проходите, граждане, не мешайте работать.

Костя напился чаю и вышел на двор. Он сразу расслышал скрип машины и плеск воды. Поработать насосом была его давнишняя мечта. Он выскочил на улицу и помчался туда, где широкая металлическая пасть выплевывала на мостовую воду. Он чуть было уже не крикнул: «Папа, дай я покачаю!» Но крик застрял у него в горле.

Он потупился. Яркая краска залила его щеки. Он увидел красную лужу, и ему стало неловко.

Прошло уже две недели со времени печальной истории с бутылками. Костя стал забывать о ней. Вовочкина мама заплатила «Кооперучу» несколько рублей, Костин папа бесплатно выбелил в магазине потолок, и буря улеглась. Легче всего отделалась Настя — за нее заступился Ведьмак, и ей совсем не попало. Впрочем, она ведь действительно не таскала бутылок.

Дмитрий Иваныч вытащил кишку насоса из подвала и снова засунул ее в подвал, но уже через другое окошко. И на улицу полились новые чернила — синие, которые быстро смешались с красными.

— Костя! ты здесь! А я ищу тебя по всему дому! — закричала Настя, подходя к своему приятелю.

Она собиралась еще что-то крикнуть, но вдруг увидела рядом с собой Вовочку и замолкла.

Вовочка был, как всегда, хорошо причесан и франтовато наряжен. Штанишки его застегивались под коленками на пуговки, у белой рубашечки был отложной воротник. Он давно уже угрюмо следил за Костей. Теперь, когда к Косте подошла Настя, ему мучительно хотелось заговорить с ними. Какое было счастливое время, когда они играли втроем! Но Вовочка знал, что Настя и Костя не станут с ним разговаривать.

— Я твоему Петюшке уши надеру, — крикнул он, покраснев от злости.

— Ты всегда был храбрец против маленьких, — презрительно ответил Костя.

— Пойдем под ворота, — зашептала Настя Косте. — А то Вовка нам здесь не даст поговорить.

Костя моментально выбрался из толпы и помчался вслед за Настей. Под аркой ворот они остановились.

— Слушай, — сказала Настя. — Я сейчас встретила Шарля Альфредыча.

— Правда? — спросил Костя, и глаза его заблестели.

— Он сейчас даст нам такое представленье, какого мы с тобой еще ни разу не видали.

— Лучше, чем в прошлый раз?

— Говорит, что лучше. Макарий выучил новую штуку.

— Бежим!

Едва они выбежали на двор, как дверь дворницкой раскрылась и им навстречу выкатился Петюшка.

— И я с вами! и я с вами! — кричал он.

— Петюшка, беги в сарай, папа конфет принес, — сказал Костя.

— Врешь, — заявил Петюшка, — Больше я тебе не поверю. Ты хочешь от меня отделаться.

— Возьмем его, — сказала Настя. — Пусть он тоже посмотрит. Идем, Петюшка.

И дети втроем исчезли в дверях черной лестницы.

Белый голубь проснулся и глянул в окно шестого этажа. Там он увидел толстого рыжего мужчину, двух мальчиков, девочку, обезьяну, медведя, кошку и крыс.

15 июля 1927 г.

Никольский хутор.