Николай Чуковский - Разноцветные моря

Когда Настя проснулась, окна шестого и пятого этажа на другой стороне двора были озарены солнцем. Значит, мама уже ушла в прачешную на работу.

Настя оделась, умылась, налила в стакан из чайника остывшего чаю и принялась пить, громко грызя сахар и жуя ситный.

И вдруг, глянув в окно, она увидала, что на подоконнике сидит голубь — белый-белый — от клюва до хвоста. Ни одного темного перышка, весь словно комок снега. Голубь подошел к самому краю подоконника и боком оглядел комнату, без всякого удивления, как будто был здесь много раз.

«Поймать бы», подумала Настя и кинулась к окну. Но белый голубь взмахнул крыльями и с шумом полетел вниз во двор. Настя влезла на подоконник и с сожалением смотрела, как он спустился на окошко первого этажа, где уже сидело два других голубя.

Тут Настя заметила, что посреди двора стоит Костя, сын управдома, смотрит на нее и машет ей руками. У Кости было столько веснушек, что сверху он казался краснокожим индейцем. Только волосы совсем светлые, светлее лица.

Костя что-то кричал, но Настя не расслышала ни слова, потому что как раз в эту минуту во двор въехала телега с какими-то бочками и грохот заглушил Костин голос.

Настя схватила ломоть ситного и выбежала на лестницу. Ее босым ногам стало холодно от прикосновения к каменным ступеням. Огромный дом даже за целый месяц жары не успел прогреться насквозь. Через минуту она была уже на дворе.

— Пойдем, что я тебе покажу! — таинственно сказал Костя и повел Настю на другую черную лестницу. Дверь квартиры второго этажа была раскрыта настежь. Костя уверенно вошел в дверь. Квартира ремонтировалась. Настя опасливо вдохнула запах масляной краски и остановилась на пороге.

— Маляры нас выгонят, — сказала она.

— Их здесь нет, — ответил Костя. — Они сегодня работают только после обеда.

Они прошли кухню и вошли в комнату, оклеенную газетами. Здесь их уже ждал Вовочка — толстый, румяный мальчик в плюшевой курточке и желтых башмаках. В волосах его еще оставались следы маминого гребешка, бантик на шее был завязан тщательно, но рукав курточки он уже вымазал, прислонившись к печке, на которой еще не успела высохнуть краска.

Войдя в комнату, Костя торжествующе обернулся к Насте. В углу стояло необыкновенное чудовище — нечто среднее между человеком и зверем, — сделанное из малярной кисти, старых тряпок, подушек и бумаги. Малярная кисть, проходившая через все тело урода, торчала из его головы пучком жестких рыжих волос. Рукоятка кисти служила чучелу единственной ногой, обутой в огромную дырявую калошу. Туловище состояло из лохмотьев зеленого мужского пальто, настолько драного, что его нельзя было продать даже татарину. Под пальто находилось обширное брюхо, сделанное из мешка, набитого всякой дрянью. Из рукавов торчали комки бумаги, изображавшие кулаки необыкновенной величины. Но страшнее всего была харя чудовища, нарисованная на бумажном листе, прикрепленном к голове-подушке. В красногубой пасти видны были остроконечные зубы, похожие на зубцы пилы. Огромные глазища яростно глядели на всех.

— Ты узнаешь, кто это? — спросил Костя.

Настя старательно изобразила на лице крайний ужас и прошептала:

— Ведьмак!

— Гадина! — сказал Вовочка и ловко плюнул чучелу в раскрашенное лицо. — Я швырну в него камнем из окна, когда он будет проходить по двору.

— Не швырнешь, побоишься, — сказал Костя.

— Честное слово, швырну.

— Ты трус, — презрительно махнул рукой Костя.

Вовочка обиделся и замолчал.

Настя от волнения, восторга и страха не могла произнести ни слова.

Ведьмак жил на шестом этаже, в двадцать седьмом номере. Чучело, сооруженное Костей, было действительно на него похоже. Ведьмак был толстый, огромного роста мужчина с жесткими, как метла, рыжими волосами. Глаза у него были голубые на выкате, как у быка. Зимой и летом он появлялся на дворе в одном и том же зеленом потрепанном пальто с поднятым до ушей воротником. Ходил он глядя прямо вперед, не оборачиваясь, сжав огромные кулачищи, словно собирался кого-то бить. Одним своим видом он нагонял на детей ужас. Увидев его на дворе, дети разбегались по лестницам, прятались в самых тёмных закоулках двора. Он никогда не обращал на них внимания и от этого казался еще страшнее. Да и фамилия у него была страшная — Ведьмак. Ведьма — женщина. Ведьмак — мужчина, вот и вся разница.