Люси Монтгомери - Истории про девочку Эмили

Незаметно, исподволь Эмили снова становилась счастливой. Она уже чувствовала, что ее место здесь — в этой колыбели клана Марри. Она много думала о своих давно умерших предках. Ей нравилось воображать, будто они вновь ненадолго посещают Молодой Месяц: вот прабабушка начищает свои медные подсвечники и делает сыры по старинному рецепту, вот двоюродная бабушка Мириам бродит по саду в поисках своего потерянного бриллианта, а вот тоскующая по родине двоюродная прапрабабушка Элизабет расхаживает по дому в шляпе, и капитан Джордж, отважный, загорелый морской волк, привозит домой из Индии пятнистые морские раковины, и любимый всеми Стивен улыбается, стоя у окна дома, и ее собственная мама мечтает о папе… Все они казались Эмили такими реальными, словно она знала каждого при жизни.

Однако порой она снова начинала горевать об отце, и тогда все великолепие Молодого Месяца не помогало заглушить тоски по жалкому маленькому домику в низине, где они так любили друг друга. В эти ужасные часы Эмили убегала в какой-нибудь укромный уголок и горько рыдала, появляясь потом оттуда с красными глазами, что всегда, похоже, раздражало тетю Элизабет. Тетя Элизабет начинала привыкать к присутствию Эмили в Молодом Месяце, хотя и не стремилась к более близким отношениям с ребенком. Это обижало Эмили, но у нее была любовь тети Лоры и кузена Джимми… и Задира Сэл, и Рода, и кремовые от клевера поля, и темнеющие на фоне янтарного неба деревья, и озорные мелодии, которые, налетая с залива, выводила в елях за амбарами Женщина-ветер. Дни были яркими, интересными, полными маленьких удовольствий и восторгов, словно раскрывающиеся один за другим крошечные золотые бутоны на дереве жизни. Если бы только у нее сохранилась ее старая желтая амбарная книга или что-нибудь, что равнялось бы ей, Эмили была бы вполне довольна существованием. Ей не хватало этой книги — почти как папы.

Вину за то, что книгу пришлось сжечь, Эмили возлагала на тетю Элизабет и никак не могла до конца простить ее. Найти какую-либо замену амбарной книге не представлялось возможным. Кузен Джимми сказал правду: писчей бумаги любого рода в Молодом Месяце было очень мало. Письма писали редко, а когда писали, хватало одного листка. Эмили не осмеливалась попросить бумаги у тети Элизабет, хотя бывали моменты, когда ей казалось, что она буквально взорвется, если не сможет записать мысли, которые приходят в голову. Она нашла выход в том, что записывала их на грифельной дощечке во время уроков, но эти торопливые каракули рано или поздно приходилось стирать, отчего у Эмили всегда оставалось ощущение невосполнимой утраты… к тому же существовала опасность, что их увидит мисс Браунелл. Это, как чувствовала Эмили, будет совершенно невыносимо. Чужие глаза не должны были видеть эти священные творения. Иногда она показывала их Роде — хотя та ужасно раздражала ее тем, что хихикала, читая утонченнейшие создания фантазии. Эмили считала, что Рода настолько близка к совершенству, насколько это возможно для человеческого существа, однако ее склонность к хихиканью была существенным изъяном.

Но есть высшие силы, которые вмешиваются в судьбы юных мисс, рожденных с писательским зудом в младенческих пальчиках, и, когда пробил час, эти силы удовлетворили заветное желание Эмили — и удовлетворили в тот самый день, когда она больше всего в этом нуждалась. В тот злополучный день мисс Браунелл решила объяснить пятому классу, не только в теории, но и на собственном примере, как нужно читать «Песнь рожка» [11] «Песнь рожка» («Эхо») — стихотворение английского поэта Альфреда Теннисона (1809–1892). .

Стоя на возвышении у классной доски, мисс Браунелл, которая была не лишена кое-какого умения декламировать, прочитала вслух три чудесных четверостишия Теннисона. Эмили, которой следовало в это время выполнять упражнение на деление в столбик, уронила свой грифель и внимала, как завороженная. Она никогда прежде не слышала этого стихотворения… но теперь не просто услышала его… она увидела его… увидела великолепие красного, как роза, света, ложащегося на сказочные снежные вершины и руины замков… света, которого никогда не было ни на суше, ни на море, струящегося над озерами… услышала причудливое эхо, летящее через пурпурные долины и туманные перевалы… самый звук слов, казалось, рождал такое же удивительное эхо в ее душе… а когда мисс Браунелл дошла до строки о «горнах царства эльфов», Эмили задрожала от восторга. Она забыла, кто она и где она. Она забыла все на свете, кроме магии этой несравненной строки. Вскочив со скамьи, она с грохотом уронила на пол свою грифельную дощечку, бросилась вдоль прохода к столу мисс Браунелл и схватила ее за руку.