Люси Монтгомери - Истории про девочку Эмили

— Да что я такое сделала?

Доктор Бернли понял, что она ничего не помнит. Лора сообщила ему, что, получив от Элизабет обещание обследовать колодец, девочка уснула, спала долго и крепко, а проснулась уже без жара, с быстро появляющейся сыпью. Она ни о чем не спрашивала, и они ничего ей не сказали.

— Когда тебе станет лучше, мы все тебе расскажем. — Он улыбнулся Эмили. Было что-то очень печальное в этой улыбке… и вместе с тем очень милое.

«Теперь он улыбается не только губами, но и глазами», — подумала Эмили.

— Как… как она узнала? — шепотом спросила у него Лора Марри, когда он вышел от больной. — Я… я не могу этого постигнуть, Аллан.

— Я тоже. Подобное за пределами нашего понимания, Лора, — отвечал он серьезно. — Я знаю лишь то, что этот ребенок вернул мне Беатрис незапятнанной и любимой. Впрочем, может быть, существует и довольно рациональное объяснение. Очевидно, кто-то рассказал Эмили о Беатрис, и ее тревожило воспоминание об этом… недаром она так упорно повторяла: «Она не могла так поступить». И рассказы о старом колодце Ли, естественно, тоже произвели глубокое впечатление на чувствительного ребенка, полного острого интереса ко всему драматическому. В бреду все это смешалось с хорошо известной историей о падении Джимми в колодец Молодого Месяца… а остальное оказалось простым совпадением. Так я мог бы объяснить все это себе прежде… но теперь… теперь, Лора, я лишь говорю смиренно: «И малое дитя будет водить их» [96] Библия, Книга пророка Исайи, гл. 11, стих 6. .

— Ее бабушка, мать нашей мачехи, была шотландкой с Северного нагорья. Говорили, что она обладала даром ясновидения, — сказала Элизабет. — Я никогда не верила в это… прежде.

Всеобщее волнение в Блэр-Уотер улеглось раньше, чем было решено, что Эмили достаточно окрепла, чтобы узнать о неожиданной находке. Останки, обнаруженные в старом колодце Ли, были погребены на кладбище в Шрузбури, рядом с могилами других Митчеллов, и там появилась белая мраморная стелла со следующей надписью: «Священной памяти Беатрис Бернли, любимой жены Аллана Бернли». Ежевоскресное присутствие доктора Бернли на старой семейной скамье Бернли в церкви тоже перестало вызывать сенсацию. В первый же вечер, когда Эмили было позволено сесть в постели, тетя Лора рассказала ей, что произошло с Беатрис Бернли на самом деле — рассказала так, что навсегда сняла с этой истории налет чего-то отвратительного и постыдного, оставленный бабушкой Нэнси.

— Я знала , что мама Илзи не могла так поступить, — сказала Эмили торжествующе.

— Мы теперь упрекаем себя в неверии, — сказала тетя Лора. — Нам тоже следовало знать… но в то время, Эмили, нам казалось, что все свидетельствует против нее. Она была пылким, красивым, веселым существом, и мы считали ее тесную дружбу с кузеном совершенно естественной и безобидной. Теперь мы знаем, что так оно и было… но все эти годы, что прошли со дня ее исчезновения, думали иначе. Мистер Джеймс Ли ясно помнит, что в ночь, когда исчезла Беатрис, колодец стоял открытым. Его батрак в тот вечер снял с него старые сгнившие доски и собирался сразу же заменить их новыми. Но тут загорелся дом Роберта Грирсона, и батрак побежал вместе со всеми спасать его. К тому времени когда пожар потушили, было уже слишком темно, чтобы закрывать колодец, и батрак ничего не сказал об этом до утра. Мистер Ли ужасно рассердился на него… сказал, что это безобразие — оставить колодец вот так, без всякой крышки. Он сразу пошел к колодцу и сам поставил на место новые доски. Он не заглядывал в колодец… да если бы и заглянул, ничего не увидел бы, так как папоротники, которые росли на боковых стенках, не позволяли рассмотреть дно. Это было сразу после сбора урожая, так что никто не выходил в поле до следующей весны. Мистер Ли никогда не связывал исчезновение Беатрис с открытым колодцем… и теперь удивляется сам себе. Но понимаешь… дорогая… ходило немало злобных сплетен… и было известно, что Беатрис поднималась на борт «Девы ветров». Все считали само собой разумеющимся, что она уже не сошла с корабля на берег. Но она сошла… и направилась через старое поле Ли прямо к гибели. Это был ужасный конец ее яркой юной жизни… но все же не такой ужасный, как мы думали. Двенадцать лет мы несправедливо обвиняли мертвую. Но… Эмили… как ты узнала ?

— Я… не знаю. Когда доктор пришел ко мне на следующий день, я ничего не помнила… но теперь мне кажется, я что-то припоминаю… как если бы видела все во сне… да, я видела маму Илзи… как она идет по полям и напевает. Было темно… и все же я видела красное сердечко у нее лбу… ах, тетечка, не знаю… почему-то мне не хочется думать об этом.