Зизу Кордер - Львиный мальчик

С утра мальчик пошел к мадам Барбю, надеясь позавтракать вместе с ней. По дороге он наткнулся на акробатов — на тех самых маленьких итальянцев, которых он встретил за ужином. Итальянцы репетировали. Самый старший — видимо, отец — был одет в изрядно потертое трико и в данный момент висел, ухватившись мощными руками за трапецию. Мужчина слегка покачивался, совсем как свежевыстиранная простыня, которую вывесила рачительная хозяйка. Вдруг акробат принялся раскачиваться сильнее. И еще сильнее! И еще! Чарли не успел ничего сообразить, как итальянец уже крутил на трапеции стремительное «солнышко». То он внизу, то снова наверху… Уследить за столь быстрыми перемещениями было решительно невозможно. Мальчик стоял, разинув рот. Но вот вращение снова замедлилось, и через десяток секунд акробат опять висел на трапеции, мерно покачиваясь, как влажная простыня. Чарли не удержался и громко зааплодировал.

Итальянец посмотрел на Чарли и оглушительно рассмеялся.

— Понравилось? — спросил он.

Мальчик быстро закивал. Акробат удовлетворенно усмехнулся и сделал какое-то неуловимое движение. Один миг — и он уже стоял на той же самой трапеции, победно скрестив руки на груди.

— Та-ра! — гордо возвестил итальянец.

— Как вы это сделали? — изумился Чарли.

Он тоже был не промах по части всяких прыжков и кульбитов, но такое видел впервые.

— Как вы это сделали? — повторил мальчик.

— Ну, это фамильная тайна, — ответил итальянец. — Меня научил мой отец, его — мой дед, а того — его отец, мой прадед. И так далее. Я учу этому трюку своих сыновей. Если хочешь научиться прыгать так же, можешь вступить в нашу семью, прилежно учиться… Тогда лет через десять ты все узнаешь. Если, конечно, у тебя будет получаться…

— Вы могли бы учить меня? — робко спросил Чарли.

Самый простой вопрос вдруг обрел в его глазах невероятное значение.

Акробат ловко спрыгнул с трапеции — а она висела достаточно высоко — и окинул мальчика оценивающим взглядом.

— Если захочу, — ответил он наконец.

Чарли стоял молча.

— Ладно, — согласился итальянец через некоторое время, — приходи каждый день. Я буду тебя учить.

Мужчина внезапно сбросил маску сурового наставника и хранителя семейных секретов.

— Меня зовут Сигизмондо Лючиди, — представился он. — Я из семьи Лючиди. Можешь звать меня просто Сиги.

Остальные члены семьи так и не прервали тренировку.

— Вы тут занимаетесь? — удивился Чарли.

— Каждый день! — с жаром подтвердил глава семейства. — Только так можно оставаться в форме. Нам ведь надо быть сильными и гибкими!

Сигизмондо поднял правую ногу наверх — так, будто решил сесть на шпагат прямо в воздухе. Туловище акробат наклонил вбок и принялся вращаться на левой ноге.

— А теперь наоборот, — прокомментировал итальянец и поменял ноги. — Попробуй теперь ты, — приказал он Чарли, закончив упражнение.

Мальчик честно попробовал. Он очень старался. Но у него все равно почти ничего не вышло.

— Да, вы очень гибкий! — потрясенно сказал Чарли.

— Ты когда-нибудь видел Гибкого Бена, гуттаперчевого мальчика? — поинтересовался Сиги.

Чарли покачал головой.

— Он может в узел завязаться! — поведал итальянец. — Иногда завяжется, а развязаться не может! У него даже номер такой был: выходит силач и завязывает Бена в узел. Потом пробует развязать — ан, ничего не выходит. Тогда силач достает нож и говорит, что разрежет Бена, раз уж нет другого выхода…

— Ничего себе… — только и смог сказать Чарли.

— Извини, мне пора, — оборвал рассказ Сиги. — Приходи завтра в шесть. Не ешь перед тренировкой! — крикнул он уже с трапеции.

После завтрака Чарли поймал себя на том, что каждые пять минут нервно поглядывает на экранчик телефона. Со вчерашнего дня телефон был выключен. Теперь мальчику хотелось включить его снова. Правда, он боялся наткнуться на очередное нелицеприятное послание от Рафи.

Все же Чарли включил телефон. На экранчике высветился маленький конвертик. Это означало, что пришло голосовое сообщение. Чарли нерешительно потер лоб, но потом все-таки прослушал его.

Звонил Рафи. Сначала его голос звучал вполне интеллигентно:

— Чарли, привет, это Рафи Сэдлер. Прости за вчерашнее. Я вел себя не слишком вежливо. Немного погорячился. Но не бойся… — Голос подростка приобрел несвойственную ему слащавость. — Не бойся, крысиный выкормыш! Я уже иду за тобой! А когда я доберусь до тебя, то ты пожалеешь, что вообще появился на свет…