Николай Носов - Витя Малеев в школе и дома

– Может быть, вы и не занимались совсем? – спросил Володя Алика.

– Почему – не занимались? Мы занимались! – ответил Алик.

– Сколько же раз вы занимались?

– Ну, я не помню. Раза два или три.

– Раза два или три? – удивился Юра. – Да ты должен был каждый день заниматься с ним, а не раза два или три. Сам обещал на собрании. Мы тебе это дело доверили, а ты не оправдал доверия!

– Как же я мог оправдать доверие? – сказал Алик. – К нему придешь, а его дома нет. Или придешь, а он говорит:

«Я сегодня не в настроении заниматься». Ну, я и бросил.

– Ишь ты, «бросил»! – сказал Юра. – Ты должен был на звене поставить вопрос, чтоб звено помогло. Шишкин у нас неорганизованный. Ты вот хорошо учишься, о себе позаботился, а о товарище позаботиться не захотел… Ну ладно, я тоже виноват, что не проверил тебя.

– Я теперь буду хорошо заниматься с Шишкиным, – сказал Алик. – Я шахматами увлекся, поэтому так и вышло.

– Нет, – ответил Володя, – больше мы тебе этого дела не доверим.

– Теперь я буду с Шишкиным заниматься, – сказал я. – Мне Игорь Александрович велел.

– Что ж, – сказал Володя, – раз тебя Игорь Александрович назначил, то и мы тебя на это дело выделим. Правда, ребята?

– Конечно, – согласились ребята. – Пусть занимается, раз Игорь Александрович сказал.

Сбор кончился, и мы вышли на улицу. Шишкин по дороге долго молчал, все думал о чем-то, потом сказал:

– Вот, оказывается, какой я скверный! Никакой у меня, силы воли нет! Ни к чему я не способный. Ничего из меня путного не выйдет!

– Нет, почему же? Ты не такой уж скверный, – попробовал я утешить его.

– Нет, не говори, я знаю. Только я сам не хочу быть таким Я исправлюсь. Вот ты увидишь. Честное слово, исправлюсь! Только ты уж, пожалуйста, помоги мне! Тебе ведь Игорь Александрович велел. Ты не имеешь нрава отказываться!

– Да я и не отказываюсь, – говорю я. – Только ты меня слушайся. Давай начнем заниматься с сегодняшнего же дня. После обеда я приду к тебе, и начнем заниматься.

После обеда я сейчас же отправился к Шишкину и еще на лестнице услышал собачий лай. Захожу в комнату, смотрю – Лобзик уже сидит на стуле и лает, а Костя щелкает пальцами у него перед самым носом.

– Это, – говорит, – я его приучаю к сигналу, как Игорь Александрович учил. Давай немножко позанимаемся с Лобзиком, а потом начнем делать уроки. Все равно ведь Лобзика учить надо.

– Э, брат, – говорю я, – сам сказал, что с Лобзиком начнешь заниматься после того, как исправишься по русскому языку, и уже передумал.

– Кончено! – закричал Шишкин. – Пошел вон, Лобзик! Вот, даже смотреть на него не стану, пока не исправлюсь по русскому. Скажи, что я тряпка, если увидишь, что я занимаюсь с Лобзиком. Ну, с чего мы начнем?

– Начнем, – говорю, – с русского.

– А нельзя ли с географии или хотя бы с арифметики?

– Нет, нет, – говорю. – Я уж на собственном опыте знаю, кому с чего начинать. Что нам по русскому задано?

– Да вот, – говорит, – суффиксы «очк» и «ечк», и еще мне Ольга Николаевна задала повторить правило на безударные гласные и сделать упражнение.

– Вот с этого ты и начнешь, – сказал я.

– Ну ладно, давай начнем.

– Вот и начинай. Или, может быть, ты думаешь, что я с тобой буду это упражнение делать? Ты все будешь делать сам. Я только проверять тебя буду. Надо приучаться все самому делать.

– Что ж, хорошо, буду приучаться, – вздохнул Шишкин и взялся за книгу.

Он быстро повторил правило и принялся делать упражнение. Это упражнение было очень простое. Нужно было списать примеры и вставить в словах пропущенные буквы. Вот Шишкин писал, писал, а я в это время учил географию и делал вид, что не обращаю на него внимания. Наконец он говорит:

– Готово!

Я посмотрел… Батюшки! У него там ошибок целая куча! Вместо «гора» он написал «гара», вместо «веселый» написал «виселый», вместо «тяжелый» – «тижелый».

– Ну-ну! – говорю. – Наработал же ты тут!

– Что, очень много ошибок сделал?

– Да не так чтоб уж очень много, а, если сказать по правде, порядочно.

– Ну вот! Я так и знал! Мне никогда удачи не будет! – расстроился Костя.

– Здесь не в удаче дело, – говорю я. – Надо знать, как писать. Ты ведь учил правило?

– Учил.

– Ну, скажи: что в правиле говорится?

– В правиле? Да я уж и не помню.

– Как же ты учил, если не помнишь?

Я заставил его снова прочитать правило, в котором говорится о том, что безударные гласные проверяются ударением, и сказал:

– Вот ты написал «тижелый». Почему ты так написал?