Хорст Бастиан - Тайный Союз мстителей

Луна играла синими бликами на копне его волос.

— Ну, я пошел, — сказал Ганс явно разочарованно.

Калле тут же последовал его примеру.

Все поднялись.

Посмотрев своими большими серьезными глазами на небосвод, Длинный мечтательно сказал:

— Если б я был волшебником…

Друга и Альберт шли медленно и скоро отстали от других.

— Я им руки-ноги переломаю! — сказал Альберт.

— Кому это?

— Сынку и Руди Бетхеру.

— Нет, Альберт, тогда нас останется еще меньше. — Он положил Альберту руку на плечо.

— А законы Союза мстителей?

— Какие там законы! Для этого случая вообще нет никаких законов.

— И все равно! — упирался Альберт. — Они теперь вместе с синими посадят деревья и будут без конца трепаться про нас. Надо мне им всыпать как следует.

— Не думаю, чтобы они нас предали синим.

— А ты докажи! — Альберт сбоку посмотрел на Другу.

— Нет у меня доказательств. Но узнать это всегда можно.

— Как?

— Мы подошлем к ним лазутчиком Вольфганга. Пусть они думают, что ты Вольфгангу тоже морду разукрасил.

— Неплохо! — согласился Альберт, задумавшись. — Если они нас предадут, мы их все вместе проучим. — Альберт, вновь обретя уверенность, ускорил шаги, чтобы догнать Вольфганга.

Друга в нерешительности следовал за ним. Он любил смотреть правде в глаза. А уж если мстители дерутся друг с другом, значит, дело дрянь.

Альберту он об этих мыслях ничего не сказал и только спустя некоторое время обронил:

— Ну, а насчет сада? Ты же сам признался, что это было свинство…

— Признался! — сердито ответил Альберт.

— Ну, а дальше?

— Что — дальше?

— От одного признания ничего не изменится. Вот о чем я говорю.

Альберт остановился, стараясь побороть раздражение.

— Больно вы сегодня все умные! Так, как хочет Линднер, со мной ничего не выйдет. Понимаешь ты или нет?

— Понимаю-то я понимаю… — Друга кивнул. — Ну, а если как-нибудь по-другому…

Родика места себе на находила. Уроки она до сих пор так и не сделала.

При мысли о погубленном школьном саде у нее щемило в груди. Этот поступок наносил удар самым благородным ее чувствам. Нет, так не должно остаться. Но Альберта она тоже не хотела терять. Он же ее родной брат, она всегда видела в нем пример для себя. И хотя она и осуждала его за школьный сад, хотя они с братом сейчас как бы играли в прятки, она готова была защищать его, даже если ради этого надо было в чем-то обманывать себя.

Немного грустно, немного растерянно ее огромные глаза, похожие на продолговатые ракушки, смотрели в окно. Мимо проехал на велосипеде Шульце-младший. Это заставило ее встряхнуться. Рывком она открыла окно и крикнула ему вслед:

— Гарри, Гарри! Подожди!

Гарри остановился. И Родика, не раздумывая, выпрыгнула в окно.

В несколько секунд у Родики возник целый план — пожалуй, даже чудовищный план, равнозначный обману, однако в основе его лежало истинное чувство товарищества, и родиться он мог только у человека с отважным сердцем.

— Чего тебе? — спросил Шульце-младший.

— Надо поговорить. Срочно. Здесь нельзя. Пойдем вон туда за забор, там нас никто не увидит. — Решительно схватив Гарри за руку, она потащила его за собой.

— Ты давай скорей выкладывай, мне в Бирнбаум надо.

— Успеется! — отрезала она.

— Может, ты лучше меня это знаешь?

— Знаю. Завтра поедешь — тоже не поздно будет! — Это прозвучало нагловато, но ее глаза при этом смотрели на него с мольбой.

Вздохнув, Гарри смирился. Родика, вертя ручку его велосипеда, вдруг спросила:

— Скажи, что ты думаешь об Альберте?

— Чего это ты? Ничего хорошего я о нем не думаю.

— А вот ты и ошибаешься. Он все равно хороший!

— Да?

— Да!

— Чего же ты тогда спрашиваешь?

— А спрашиваю потому, что мне очень обидно из-за этой истории с садом. И ему, я знаю, тоже обидно и жалко.

Гарри внимательно посмотрел на нее.

— Нет, такие вещи, не обдумав, не делают, — проговорил он. Шульце-младшему всегда все было очень ясно. Для него существовали только прямой и кривой пути. И ничего больше. Так его воспитали, и, должно быть, ему было очень трудно понять Альберта. — Что же, — сказал он наконец, — если Альберт раскаивается, он сам знает, что ему делать.

— Если бы ты хоть раз поговорил по-другому! — произнесла Родика, глубоко вздохнув. Она явно начинала терять надежду.

— Ты это о чем? Разве я что неправильно сказал?

— Да нет, говоришь, как учитель какой-то, а не как парень. Да и вообще!..

Гарри покраснел до ушей. Родика сейчас походила на кошку, готовую вцепиться в него когтями.