Хорст Бастиан - Тайный Союз мстителей

— Тебе-то безразлично, — сказал учитель. — Все тебе безразлично!.. — Он заставил себя улыбнуться и снова обрел необыкновенное спокойствие, всегда так удивлявшее его учеников. Выйдя из-за стола, учитель подсел к Друге и Альберту. — Ты думаешь, ты герой? — сказал он при полном молчании класса. — Как-никак хотел зарезать своего учителя. Для этого надо немало смелости. А к смелым я всегда питал слабость. Раньше, когда я еще был, как вы, я восхищался преступниками. Может, сейчас вам это покажется странным, и учителю вроде как бы и ни к чему рассказывать это ученикам. Ну да ладно, раз уж вспомнилось! Так вот, я восхищался преступниками, которые совершали ограбление с умом. Например, жили тогда в Берлине два брата, которые ограбили банк. За месяц до ограбления они поставили перед самым банком палатку, обыкновенную палатку, какой пользуются монтеры при проверке подземных кабелей. Люди и думали, глядя на братьев в замасленных комбинезонах: наверное, чинят кабель. А на самом деле они рыли подземный ход к подвалам банка, где стояли сейфы с деньгами. Землю они выносили в портфелях. В конце концов они продолбили стену подвала, захватили много денег и скрылись. Полиции оставалось только глаза таращить от удивления…

Слушая учителя, ребята улыбались, а Альберт смотрел на него снизу вверх.

— Но все-таки грабителей этих поймали, — продолжал Линднер. — А жаль! Мне было искренне жаль их. Не то чтобы я оправдывал их преступление — оно-то должно быть наказано. Нет, мне просто нравилось, с каким умом они взялись за дело. Вы только представьте себе, чего они достигли бы, если бы освоили какую-нибудь толковую профессию, — может быть, из них вышли бы великие изобретатели. Вот почему я жалел их! — Линднер посмотрел Альберту прямо в глаза. — А теперь ты, наверное, хочешь узнать, почему я рассказал вам об этом случае? Да просто потому, что ты, Альберт, готов убить человека, даже не подумав, из чувства самой обыкновенной, я бы сказал, примитивной мести.

Более чувствительного удара Альберту невозможно было нанести. Он покраснел до корней волос и как-то сник. Наконец он поднял голову, посмотрел на учителя горящими глазами и хрипло произнес:

— Ничего подобного — очень даже подумал! Потому что вы Гейнца ударили, а это запрещено. И насчет сада — не он его спилил, а я. И еще потому, что вы всюду свой нос суете. — Он говорил торопливо, как бы желая поскорее все высказать. Но вот он на миг запнулся и тут же добавил: — Ерунду вы говорите, я вас и не собирался зарезать! Не такой уж я дурак, чтобы сразу взять да зарезать. Пырнуть я вас хотел немного ножичком, вроде как предупреждение сделать. А вы говорите «не подумал»! Вот оно как!

Хотя эта попытка оправдаться и прозвучала ужасно, она вызвала улыбку на устах учителя. Однако улыбка мгновенно исчезла.

— Значит, это не ты спилил? — спросил учитель Гейнца Грабо, посмотрев на него.

— Мне послышалось, будто это уже только что сказал Альберт, — ответил Гейнц, мобилизовав все остатки высокомерия и надменности.

— Правильно послышалось, — едко заметил Линднер.

В классе раздался смех. От злости Грабо сжал кулаки. Но терпение учителя Линднера лопнуло. Он решил в дальнейшем не обращать больше внимания на Гейнца Грабо. «Не хочет по-хорошему, пусть будет по-плохому!» — думал он. И все же не что иное, как огромное желание помочь и этому высокомерному парню, заставило его так решить. Учитель Линднер снова обратился к Альберту:

— Ты один уничтожил сад?

Альберт не сразу ответил. И Сынок немедленно вспылил:

— Герои! Сперва набезобразничают, а потом в кусты!..

Альберт вздрогнул. Не ослышался ли он? Один из мстителей напал на него с тыла?

— Заткнись! — только и буркнул он, однако уверенности у него не прибавилось.

— Так дело у тебя не выйдет! — выкрикнул Калле, которому история про грабителей очень уж пришлась по душе.

Альберт обернулся и окинул взглядом всех мстителей. На их лицах он увидел осуждение. Альберт промолчал.

Учитель все еще глядел на него.

— Да, один, — ответил наконец Альберт.

— О подлости, мерзости этого поступка мне вам нечего говорить! — расхаживая по классу, начал Линднер. — Вред, нанесенный им, всем очевиден. Особенно тебе, Альберт. В противном случае ты его не совершил бы. Остается один вопрос — как быть дальше?

Родика подняла руку. Лицо ее пылало от стыда за Альберта. С тем, что мстители оттолкнули ее, она уже примирилась. Но пионеркой она вовсе не собиралась стать, не собиралась она предавать своих друзей-мстителей даже тогда, когда ее исключили. Но теперь она чувствовала себя в какой-то мере ответственной за поступок Альберта, который она осуждала всем сердцем. Ей хотелось, чтобы и брат это понял. Но и помочь ему хотелось.