Нина Артюхова - Мама

Димка только что кончил сосать. Но положить в кроватку никак себя не давал. Как только Светлана делала движение — встать с кресла, малыш открывал глаза и рот, делал еще несколько дополнительных ленивых глотков и опять засыпал. И жалко было с ним расставаться, уж очень приятно тяжелела на руке влажная головенка.

Начинало уже темнеть. Светлана чутко прислушивалась к шагам на улице. Вот, кажется… Скрипнула калитка. Шаги на террасе. Костя осторожно заглянул в спальню. Светлана приложила палец к губам.

Через несколько минут она вышла в столовую.

— Голодный?

— Да, очень. Представь себе, Надю встретил. Они вчера только приехали. Стала расспрашивать про тебя, про Димку. Я проводил ее за линию — там портниха у нее какая-то, потом вернулись, неудобно было к ним не зайти.

— Верочку видел?

— Видел. Еще не спала.

— Славная она?

— Да, очень миленькая. Но… если говорить объективно, то Димка наш…

— …симпатичнее? — с живостью подхватила Светлана.

В выходной день Димка, против обыкновения, проявил великодушие и дал родителям поспать. Позавтракали поздно. Вынесли в сад Димкину кровать.

Константин спросил:

— Ты купаться пойдешь?

— Я попозднее, когда управлюсь.

— Тогда я сейчас схожу окунусь, а потом еще раз пойдем, вместе.

Если дождя не предвиделось, Светлана готовила обед в саду. Две электрические плитки выводились длинными шнурами через террасу на широкую скамью. Две кастрюли дружно кипели, и можно было следить за ними и одновременно занимать Димку веселыми разговорами. Чайник ждал своей очереди: включенный вместе с плитками, он обычно гасил свет во всем доме.

— А вот мы сейчас с Димочкой кашу будем есть! А ну-ка, скажи, Димок: «Ка-ша! Каш-ка!» А ну-ка, скажи: «Каш-ка!»

Димка ходил по кровати и говорил:

— Дай, дай!

На нем была распашонка, надетая задом наперед, зашитая настолько, чтобы пролезала голова. Рукава, которые некогда казались такими широкими и длинными, теперь доходили только до локтей. Внизу распашонка едва прикрывала середину животика.

Размешивая кашу, Светлана все приговаривала:

— А хороший мальчик сейчас скажет: «Каш-ка!»

— Дай, дай!

— Нет, Димочка: каш-ка!

Димка вдруг приостановился, как бы прислушиваясь к чему-то происходящему внутри него, и зловещим голосом произнес:

— Кха!..

Но это было уже совсем другое слово, и имело оно совсем другое значение. Светлана поспешно отставила кашу и выхватила Димку из кровати.

— Вот они, чудеса науки и техники! Смотри-ка, Надюша, до чего остроумно придумано: хозяйство электрифицировано полностью!

Светлана обернулась. За забором стояли Надя и ее муж, Верочка сидела на плечах у отца. Они уже входили в калитку.

Надя сказала, улыбаясь:

— Алексей, ты лучше отвернись, будь деликатным.

— И не подумаю отворачиваться. Я сам отец. Светланочка, если нужно, давай я тебе помогу.

— Нет, нет, спасибо!

Тут же висел умывальник, вода нагревалась солнцем, и можно было обмывать Димку и самой мыть руки, не бегая в дом.

Управившись со всем этим и посадив сынишку в кровать, Светлана могла наконец поздороваться.

Гости были одеты по-праздничному. Алексей — в светлых брюках и белой шелковой рубашке, Надя — в очень элегантном платье; впрочем, на ней все казалось хорошо. На Верочке — пышное голубое платьице с крылышками.

И Светлане стало досадно, что Димка предстал перед ними в допотопной распашонке, правда очень чистенькой и хорошо отглаженной, но все-таки… Если бы знать, что придут…

И сама она была в красном ситцевом сарафане. Правда, тетя Леля утверждала, что сарафан ей очень к лицу: «Имей в виду, Светлана, красный цвет — твой цвет!»

Но сарафан уже полинял немного, а главное — стал коротковат… К тому же Светлана была босиком, а Надя — в чудесных белых танкетках.

Светлана поймала на себе Надин взгляд, любопытный, изучающий, — это был очень женский взгляд. Он как бы говорил: «Вот ты какая стала!»

— Маленькая мама! — ласково сказал Алексей.

Он показался Светлане еще более худым и высоким, чем прежде.

Димка сейчас же потянулся к Верочке, она разглядывала его с интересом.

— Надя, что же вы стоите? Садитесь. А вы, Алеша, вот сюда.

Надя села.

— Мне кажется, Светлана, твое положение почтенной матери семейства как бы сравняло нас годами. Говори мне «ты», даже неловко получается.

— И мне тоже, Светланочка, пожалуйста. — Алексей, наклонившись над Димкиной кроватью, с большим знанием дела показывал и «козу рогатую», и «шу, полетели» — весь несложный репертуар для самых юных зрителей.