Нина Артюхова: Светлана. Белая коза Альба

© Артюхова Н.М. (наследники), текст, 2021

© Горшкова Н.С., иллюстрации, 2021

© Издательство «Даръ», 2021

© ООО ТД «Белый город», 2021

– И почему это все Гали – беленькие, а чуть Светлана – черная, как галчонок?

Девочка молча подняла на капитана огромные черные, без улыбки, глаза.

Странная маленькая фигурка. На вид – лет десять, не больше. А глаза старше, гораздо старше. Платье слишком короткое, давно из него выросла. Сверху надета вязаная старушечья кофта с какими-то необычными пуговицами. Она слишком широка и длинна, доходит почти до подола платья. К этой нелепой кофте аккуратно подшит белый отложной воротничок. Крупнокудрявые волосы – как широкая черная папаха над худеньким лицом.

Капитан придвинул к столу табуретку и сел. В избе ни одного целого стекла. За окнами кое-где еще дымятся кучи пепла и обгорелых бревен. Фронт уже передвинулся далеко на запад, деревня стала глубоким тылом – деревня или то, что осталось от нее… Около уцелевшего здания школы – санитарные машины и сестры в белых халатах. Пожарище зарастет, дома отстроятся… Но эти детские глаза без улыбки!

Хозяйка поставила на стол чугунок с картошкой и тихо сказала:

– Кушайте, касатики… Больше вас угостить нечем.

Морщинистое лицо, бледно-голубые, будто вылинявшие от слез глаза…

– Спасибо, мать, – ответил капитан. – Садись, мы тоже угощать будем. Ну-ка, Федя, чем сегодня богат? Подсаживайся, Ромашов.

Лейтенант с черными усиками сел на скамью у окна, молоденький белобрысый ординарец наклонился к вещевому мешку.

На столе появились консервы и сахар, толсто нарезанные хлеб и колбаса.

Капитан сделал приглашающий жест.

Хозяйка сказала:

– Спасибо вам… товарищи!

Она как-то особенно бережно выговорила это слово. Капитан опять повернулся к Феде:

– Сладкого, сладкого дай! Ведь у нас шоколад был… Светлана, где же ты?

Но девочка, покосившись на стол, уже выскользнула из комнаты и стояла на крыльце, обхватив тоненькой рукой деревянные перила. Федя с запасом провизии в руках вышел вслед за ней и уселся на верхней ступеньке крыльца.

– Садись сюда! – Он показал на ступеньку рядом. – Мы, товарищ капитан, здесь поужинаем. На свежем воздухе.

– Стеснительная она, – сказала хозяйка.

Капитан спросил:

– Внучка?

– Нет, – понизив голос, ответила хозяйка. – Ее мать учительницей у нас… была. А отца еще в сорок первом году… на фронте.

– У себя оставите?

– Не знаю, как и быть. Сами видите, какая у нас жизнь. Я все хвораю. Да и учиться ей надо.

– В детский дом нужно устроить.

– Вот и я ей говорила: придут наши…

– Странное дело, – сказал Ромашов, глядя в окно, – как будто мы сегодня в тылу и на отдыхе, а с Лебедевым уже что-то приключилось – успел в медсанбате побывать.

– Какой Лебедев? – удивился капитан. – Наш Костя? Так ведь он в штаб пошел, за документами.

Молодой белокурый офицер со свежей повязкой на руке шел, чуть заметно прихрамывая, через улицу от дверей школы. Федя вскочил со ступеньки крыльца:

– Товарищ младший лейтенант! Что это с вами?

Костя Лебедев вошел в избу, смущенно улыбаясь.

– Что у тебя с рукой? – спросил капитан.

– Пустяки, товарищ капитан. Возвращался из штаба… Там два домика в лесу стоят, на отлете. И вдруг бегут девушки: «Товарищ военный! У нас в погребе немцы!» Позвал ребят, взяли автоматы, кричим: «Хэнде хох!» Двое вышли, руки подняли, а третий, эсэсовец, гранату бросил.

– Сильно задело?

– Да нет, маленькие осколки.

– Некстати все-таки, перед поездкой. Документы получил?

– Все в порядке, товарищ капитан. – Он вынул бумаги и положил на стол.

– Вот видишь, – сказал капитан, разглядывая документы, – с сегодняшнего дня ты уже и не в дивизии. Ты в Москву уехал, нет тебя уже здесь, ясно? Зачем тебя в этот погреб понесло, не могу понять! Без тебя никак не обошлись бы?

Костя опять виновато улыбнулся.

Капитан спросил:

– А с машиной как?

– Утром, в пять часов, заедут за мной.

– Ладно. Садись. Поешь, отдыхай. Советую выспаться.

Хозяйка негромко сказала:

– У нас в избе тоже эсэсовец жил. Офицер ихний.

– Какой же он был? – спросил Ромашов.

– Ничего. Он как-то даже лучше других. Никаких особенных зверств не делал. Спокойный такой…

Она замолчала, будто вспомнив о чем-то очень страшном.

Все смотрели на нее.

– Вот, помню, стоит как-то у крыльца, а на ступеньках Светланка сидела и мальчик соседкин, еще поменьше. А он на них посмотрел и так спокойно-спокойно, даже как будто с жалостью говорит: «А ведь они не будут жить. Они нам не нужны. Нам ваша земля нужна, а люди нам не нужны». И пошел к себе в комендатуру…