Нина Артюхова: Светлана. Белая коза Альба

– Зачем тебе?

– А как же! Он сказал, чтобы я ему писала из Москвы.

– Дело важное, – согласился Костя. – Вот тебе блокнот, вырви страницу и записывай номер полевой почты.

В солдатских карманах всегда бывает тесно. Вместе с блокнотом Костя вынул и положил на колени фотографию и два письма.

– Это вашей мамы карточка? – спросила Светлана и вдруг покраснела и смутилась, как смутился бы взрослый человек, совершивший бестактность: девушка, снятая на фотографии, не могла еще быть ничьей мамой.

Костя засмеялся, тоже слегка покраснев:

– Нет, это просто одна знакомая. Нравится тебе?

– Нравится. Красивая очень.

– А мама моя вот.

Светлана долго и внимательно разглядывала фотографию. Наконец, вздохнув, сказала с глубоким убеждением:

– Она очень хорошая, ваша мама!.. А вашу знакомую Надей зовут?

– Ты что – цыганка или Шерлок Холмс?

– Нет, я просто глазастая. Вот здесь на конверте написано: «Надежде Сергеевне Зиминой». Написали письмо, а отправить не успели – сами поехали.

– Почему все-таки ты так уверена? Может, это маму мою Надеждой Сергеевной зовут?

– Не-ет! Вашу маму Зинаидой Львовной зовут. И фамилия Лебедева, как у вас. Ей вот это, другое письмо, без конверта, треугольничком сложено!

«Ну и бес эта девчонка!» – подумал Костя, расхохотавшись и краснея все больше и больше.

– Ладно, проницательная женщина, вот тебе карандаш, пиши: «Капитан Шульгин…»

Когда адрес был записан, Костя стал опять раскладывать по карманам свое имущество.

– Странно все-таки, – сказала Светлана. – Вам руку только перевязали, и все. Когда рука ранена, ее полагается вот так еще чем-нибудь широким к плечу подвязать. А то вы ее и туда и сюда…

Костя усмехнулся:

– У нас в медсанбате врачи и сестры тоже очень опытные. Они так и сделали. Только я эту повязку снял.

– Ага, – понимающе сказала Светлана. – Чтобы не так страшно было вашему капитану?

– Чтобы не так страшно.

– Вы бы хоть в карман ее положили, повязку. Теперь и подвязать нечем.

Светлана подумала с минуту, нагнулась к своему узелку, порылась в нем и решительным движением вытянула шелковый вязаный шарф.

– Согните руку. Держите так… Ну вот… – Она перекинула шарф ему на шею и завязала узлом. – Ведь лучше, правда?

– Красота! И шарф у тебя какой нарядный… шелковый… полосатенький. Откуда такой взялся?

Она ответила:

– Это мамин шарф.

– Как здесь уютно! Правда, товарищ лейтенант? Я так давно не ездила в поезде!

Светлана жадно смотрела в окно, сначала молча – уж очень грустно было видеть сожженные деревни, вырубленные леса, разрушенные станционные здания. Но поезд бежал все дальше и дальше на восток, и пейзаж менялся.

– Смотрите, смотрите, товарищ лейтенант! Здесь уже пашут! Трактором! Товарищ лейтенант, смотрите, а здесь новые дома строят!

Костя вставал, подходил к окну и с не меньшим любопытством и радостью, чем Светлана, смотрел и на трактор, и на новые дома. Но день был свежий, от окна порядочно дуло через разбитое стекло, а Костю стало познабливать после бессонной ночи. Опять заболела рука. Он сел в углу, около двери, подложив под локоть вещевой мешок.

– Вы бы полежали, товарищ лейтенант.

– Вот что, Светлана, – сказал он, – хватит тебе меня лейтенантить. К тому же, заметь, ты каждый раз повышаешь меня в чине: я еще не лейтенант, а только младший лейтенант.

– Хорошо, товарищ младший лейтенант, буду называть младшим.

– И это не обязательно. Ты человек гражданский, и так строго соблюдать устав тебе ни к чему.

– Как же мне говорить? Товарищ Лебедев?

– Слишком официально.

– Тогда скажите, как вас по отчеству? Константин… а дальше?

– Вот отпущу себе бороду лет через пять, тогда мне отчество потребуется, а пока можно без него обойтись.

– Так как же мне вас называть?

– Зови, как все люди зовут: Костей.

Ему хотелось пить. На столике у окна стоял жестяной чайник. Костя спросил у соседа:

– Это ваш?

Сосед показал на верхнюю полку. Там кто-то спал, накрывшись с головой. Виден был погон танкиста с тремя сержантскими лычками, и торчали из-под шинели широкие подошвы сапог.

Костя взял чайник, болтнул его, но чайник был пустой и легкий.

Они подъезжали к станции. Светлана прижалась к окну, высматривая что-то на перроне. Как только поезд остановился, она вдруг сорвалась с места, схватила чайник и, быстро сказав: «Я сейчас!» – исчезла в коридоре.

– Куда ты? Стой, стой!

Девочка уже мчалась по платформе, прямо к баку с кипяченой водой, около которого образовалась очередь.