Нина Артюхова - Светлана

Светлана шепнула:

— Я смогу.

Они разговаривали совсем тихо, почти одними губами, чтобы не услышали ребята в дверях спальни и чтобы их отец не услышал из кабинета.

— Я смогу, — повторила Светлана, — только… что мне ему сказать?

— Что хочешь… Даже лучше что-нибудь совсем отвлекающее. Помнишь, ты все меня расспрашивала, кто их папа? Какое-то у тебя было дорожное знакомство… Помнишь, какой-то сержант рассказывал тебе про наш детский дом? Ты думала, что он был с их отцом на фронте…

— Да, да, помню. Хорошо, я пойду…

В кабинете скрипнул стул, послышались тяжелые шаги к двери и обратно. Потом опять стало очень тихо.

Светлана спросила:

— Мне… одной войти?

Только услышав шаги за дверью, она поняла, как было бы трудно войти одной.

— Голубчик ты мой, зачем же одной? Пойдем вместе.

Отец Оли и Славика стоял у окна, положив руку на спинку кресла. Светлана охватила одним взглядом широкие плечи, гимнастерку без погон и волосы такого же необычного цвета, как у ребят. Они казались почти седыми.

Он не обернулся на их шаги, только сказал странно тихим и ровным голосом:

— Вы же сами видите, Наталья Николаевна, что мне лучше уйти.

— Товарищ Рогачев, — ответила Наталья Николаевна, — не уходите, я вас очень прошу. Тут у нас девочка одна… ей очень хочется с вами познакомиться.

— Девочка? Со мной познакомиться? — удивился он. — Давайте лучше не надо, Наталья Николаевна.

— Она здесь. Вот она. Светлана Соколова.

— Здесь? Ну, что же делать, будем знакомиться. Только не смотри ты на меня… Так поговорим.

Светлана подошла к нему и осторожно дотронулась до его руки:

— Здравствуйте.

— Что скажешь, Светлана?

— Знаете что? Я, должно быть, одного вашего товарища встречала… Был у вас такой знакомый на фронте, Василий Кузьмич, сержант? Он танкист тоже…

— Василий Кузьмич?.. Сержант?.. Топорков?

— Я не знаю его фамилии… Плотный такой, круглое лицо, а усы и брови с рыжинкой.

— Точно! Топорков и есть. Знаю его, конечно. Два года в одном танке воевали. Он водителем был, а я — башенным стрелком.

Светлана спросила:

— Он жив?

— Был живой год назад. Его потом от нас в ремонтную часть перевели. Он слесарь хороший. Да и человек тоже. Ты почему о нем спрашиваешь? Родственник он тебе?

— Нет, я случайно…

Светлана стала рассказывать, как встретилась с сержантом и как по его совету попала именно в этот детский дом.

Сначала Рогачев отвечал ей все тем же неестественно тихим и ровным голосом. Но девочка вспоминала живые подробности, словечки Василия Кузьмича, и ответы стали более живыми.

— Он все спал на верхней полке, а потом просыпался и сам себя спрашивал: «Сколько может человек спать?!»

— Да, да, — сказал Рогачев, даже как будто усмехнувшись. — Любил поспать Василий Кузьмич, только мало нам тогда приходилось этим делом заниматься!

Светлана сказала:

— Вы почему стоите? Вы сядьте.

Он повернул кресло так, чтобы сесть спиной к девочке. Светлана хотела придвинуть себе стул. Она чувствовала, что получается не то, о чем говорила Наталья Николаевна, и вопросительно оглянулась. Наталья Николаевна одобряюще кивнула ей с дивана.

Дверь в переднюю теперь почему-то была приоткрыта. Должно быть, ее открыла сама Наталья Николаевна. Может быть, она даже выходила из кабинета в переднюю?

Светлана раздумала придвигать стул и присела на ручку кресла, закинув руку на спинку.

Рогачев почувствовал маленькую руку за своей спиной, он хотел выпрямиться, но потом, наоборот, нагнулся, опираясь локтями о колена.

— А вы тоже были сержантом?

— Да.

— А мой папа служил в пограничных войсках, когда война началась. — Она помолчала. — Я… наверное знаю, что он погиб… А какое было бы счастье, если бы он вернулся вот так, неожиданно!

— Счастье?!

Резким движением он заставил ее обойти кресло и стать прямо перед ним.

— По-твоему, счастье вернуться таким, что родные дети шарахаются?

— Да, счастье! — крикнула Светлана. — Для меня это было бы счастьем! И для папы моего было бы счастьем увидеть меня!

За дверью, в полумраке передней, мелькнула светловолосая головенка и сейчас же испуганно отшатнулась.

Рогачев спросил:

— Ты правда думаешь так или тебя Наталья Николаевна — добрая душа — подослала мне в утешение?

— Пожалуйста, можете думать, что меня подослали вам неправду говорить, если вам не совестно!

— Ты что на меня кричишь?

Он взял Светлану за руки и вдруг засмеялся. Светлана увидела, что он еще молодой и, наверно, был совсем другим прежде — общительным, разговорчивым…