Тамара Воронцова - С тобой товарищи

Иринка и Женя вышли на улицу. По направлению к аэропорту прошли друг за другом, покачиваясь на кочках подсохшей грязи, несколько больших автобусов, похожих на странных, тяжелых, неповоротливых животных. На крыше противоположного дома, хорошо видимые на светлом небе, выгибая спины и по-геройски задрав хвосты, истошно орали простуженными голосами два кота. Они медленно приближались, готовые вот-вот вцепиться друг в друга. Женя поднял с земли небольшой камешек, бросил. Камешек звонко ударил по крыше, наверно, под самыми носами у котов. Подпрыгнув, они скрылись за трубой, примолкли.

Женя засмеялся. Засмеялась и Иринка, протянула Жене руку. Они пошли, а потом побежали, перепрыгивая через лужицы, поблескивающие под луной, как голубые неровные зеркальца.

Уже у Иринкиного дома столкнулись со сверстниками Катькой, Хасаном, Сережей и Шуриком.

— Это свинство, — глядя на их счастливые лица, сказала Катька, и подбородок у нее дрогнул. — Я уже не могла, я уже чуть не ревела… А они живые. Видали?.. — добавила они с таким возмущением, точно живые Иринка я Женя обманули ее в каких-то тайных ожиданиях.

Хасан засмеялся, вспомнив, как ревела Катька, когда ни Жени, ни Иринки они не нашли нигде. Даже уравновешенный Сережа не выдержал:

— Ну и развела мокроту! Я теперь понимаю, почему у девчонок маловато соображения: все со слезами вытекает.

— А у тебя много этого самого соображения, вот и скажи, где они быть могут! Бесчувственная ты створа! — выкрикнула Катька, размазывая по лицу слезы.

Катькины познания в речной терминологии обескуражили Сережу, он замолчал. А после того, как они еще раз побывали в Иринкином доме, сам не на шутку встревоженный, предложил сходить в школу.

— Так где же вы были? — требовательно спросила Катька.

— В школе, — разом ответили Иринка и Женя, продолжая улыбаться.

— Вот, я же говорил… — начал было Сережа.

Перебивая его, Катька, успокаиваясь, сказала:

— Еще и улыбаются… Ни на что не похоже. — Она посопела и добавила, чем-то неуловимым напомнив Иринке Ксюшу: — Пошли к нам. Дед Назар тайменя привез. Ксюша пирогов настряпала.

— Я только бабушке…

— Бабушке я сейчас сама скажу, — остановила Иринку Катька. — А то опять пропадешь. Держи их, Хасан, — хохотнула она и побежала к Иринкиной калитке.

Опять наступили теплые дни, когда можно было ходить, правда, в теплых кофточках, но без пальто. Дед Назар собирался на остров к Сережиному дедушке, чтобы помочь по хозяйству, с ним ехал Сережа. А вместе с Сережей напросились в поездку и все остальные.

— Вы же не знаете, какая ему помощь нужна. Может быть, женская! — авторитетно заявила Катька, и дед Назар, не очень-то упиравшийся, сдался окончательно.

— Только в лодке сидеть тихо, — предупредил он. — Не то пойдете на дно рыбу кормить.

— Фу! — пренебрежительно фыркнула Катька. — Я хоть с середины, хоть еще дальше без труда до берега доплыву.

— Вы-то, может, и доплывете, а я то уж нет, — отозвался дед Назар и окинул взглядом неспокойную ширь быстрой и сильной реки.

За последнее время слышались Иринке в голосе деда Назара грустные нотки, замечала она, что порой пропадает легкость в его походке, но только сейчас подумала: наверное, совсем стареет он, и опечалилась.

А вдруг вернется она сюда через год, а дедушки Назара не будет? Она так привязалась здесь ко всему в этом городе, так полюбила, что, кажется, исчезни с улиц до смерти надоевшая грязь, и то жалко будет, а уж о них, о всех, и говорить не приходится.

— Ты что запечалилась, Ириша? — поглядел на нее дед Назар.

— Так, — тихо отозвалась Иринка.

Дед Назар сбегал еще куда-то, принес раздутый рюкзак, новое топорище. Уложив все это в лодку, сказал:

— Ну, прыгайте, а то на берегу оставлю.

Ребята с готовностью уселись в лодку.

Первым встретил их на острове Норд. Захлебываясь восторженным лаем и потеряв от радости всю свою степенность, он бросился к ребятам, большой, лохматый. Враз облизав Сережино лицо, Норд кубарем подкатился под ноги деда Назара и, подскочив, с размаху положил на Иринкины плечи широкие шерстистые лапы. От толчка крупного тела собаки Иринка не удержалась на ногах — села на землю. Смеясь, она закрывала лицо от горячего шершавого языка, пытавшегося лизнуть ее в щеку.

— Норд! — крикнул Сережа и стал оттаскивать его от Иринки. Хасан помог ей подняться. Не осмеливаясь ослушаться хозяина. Норд больше не лез к ребятам. Но радость его была так велика, так кипели в его собачьем сердце бурные чувства любви к преданности к этим двуногим существам, что он, желая хоть чем-нибудь выразить охватившую его радость, смотрел на ребят умильными глазами, вертел пышным, как опахало, хвостом, и по-щенячьи тоненько и отрывисто повизгивал.