Борис Тартаковский - Мальчишка ищет друга

— И нахватали за это время двоек? — спросил Андрей Шевякин, сделав серьёзное лицо.

На этот вопрос ответа не последовало, хотя некоторые ребята заметно смутились.

В эту минуту Фёдор Калина, на которого ребята не обратили внимания, занятые разговором с Шевякиным, заглянул под шкаф и вытащил какой-то свёрток в пыльной бумаге.

— А это что такое? — спросил Калина. — Что это такое? — повторил он, поднимая свёрток высоко вверх.

Все обернулись к Калине, а Таня, бедная Таня похолодела, узнав свёрток. Это были остатки её завтрака, которые она запихнула под шкаф недели две тому назад.

— Посмотрим, какой клад здесь хранится! — и Федя стал с нарочитой осторожностью разворачивать бумагу. — О, да здесь целый продовольственный склад!

— Интересно, как всё это попало под шкаф? — удивился Андрей Шевякин.

Гости притворялись, будто не понимают, что это обыкновенный школьный завтрак, завёрнутый в бумажную салфетку и брошенный под шкаф.

— Давай, Калина, сюда! — показал Андрей Шевякин на стол. — Может быть, мы ещё чего-нибудь найдём… Ну-ка, показывайте свои рабочие места. — Он направился к Таниной парте и провёл пальцем по откидной доске. Как будто чисто, — удовлетворённо признал он, взглянув на палец.

«Ещё бы! — подумала Таня. — Это ведь Катина половина, а Катька известная чистюля».

Если бы Шевякину вздумалось проверить у Тани, он бы сразу разочаровался. Но бригадир уже заглядывал в другую парту, за которой сидела Люся Карпенко, и сразу же обнаружил беспорядок.

— Почему у тебя откидная доска на одной петле?

Сорока стала оправдываться, но Андрей Шевякин только рукой махнул, а Калина что-то черкнул в своём большом блокноте.

Потом Калина и Феня Рубашкина открыли классный журнал, и девушка переписала фамилии тех ребят, которые получили двойки.

— Может быть, нужна наша помощь, ребята, так вы скажите, — предложила Феня Рубашкина.

— Мы сами справимся! — крикнул Колька Пышнов. — У вас и без того немало дела.

— Это правда, — согласилась Феня. — Почему же, в таком случае, вы не помогли Люсе Карпенко избавиться от двойки по географии, а Шуре Чопу — от тройки по арифметике? С такими знаниями, Чоп, трудно тебе придётся на заводе. Уж кто-кто, а мы это хорошо знаем.

Вдруг встала Таня Калмыкова и заявила:

— Это… Это мой завтрак…

Она сказала так тихо, что Калина не расслышал.

— Что ты говоришь?

— Я говорю, что это мой завтрак, — уже громко повторила Таня.

Андрей Шевякин перевёл разговор на другое, и Таня была ему за это очень благодарна. Бригадир спросил, могут ли ребята починить парту.

— Конечно, можем, — ответили сразу десять голосов. — И сегодня же починим.

— Почему же вы не сделали этого раньше?

— Вот мы придём к вам, так тоже будем так придираться… — пригрозил Юзеф Янковский.

— Приходите, — согласилась Феня Рубашкина. — И проверяйте со всей строгостью. Мы будем считать, что вы хотите помочь нам.

— Это правильно, — подтвердил Андрей Шевякин. — Какое же это будет соревнование, если мы не будем друг другу помогать?

Пятиклассники обещали, что будут помогать рабочим изо всех сил.

— Но прежде всего, ребята, вы помогайте друг другу, — предупредил Андрей Шевякин, — чтобы хорошо учились не только Колька Пышнов и Катя Руденко, а все пионеры.

Тошка не бросил своего крольчатника, но всё же с каждым днём всё больше и больше втягивался в заводскую жизнь. И в этом немалую роль играл Фёдор Калина — тот самый Калина, который сомневался, выйдет ли из Антона толк.

— Кто старое помянёт, тому глаз вон, — в первый же день заявил Калина. — Мы не назад, а вперёд смотрим. Так и называют нас: вперёдсмотрящие. Покажешь себя настоящим человеком, так, может быть, и в бригаду возьмём, когда закончишь ученичество. Всё зависит от самого тебя. Ясно?

— Ясно, — покорно ответил Тошка, хотя ему было ясно только одно: неуютно ему в этом огромном, грохочущем цехе, неуютно и на душе неспокойно.

Учителем Антона был Фёдор Калина, но Тошка чувствовал, что постоянно находится под ревнивым присмотром всей бригады. Первое время он неотступно думал, как-то поживают его кролики, ежи и мыши, как управляются без него Аркаша Чухрай и Витька Стременной. По неопытности могут ещё беды наделать…

— Смотри не зевай! — окликал его Фёдор Калина. — Не с кроликом имеешь дело…