Эдуард Веркин - Герда

– А у вас квартальные календари есть? С Золотым кольцом?

– С Владимиром есть, – ответила девушка. – С Костромой. С Рязанью.

– Мне с Суздалью надо, – вздохнула я.

– Суздаль – это мальчик, – поучительно сказал Левиафанов.

После чего обдал меня презрительным взглядом гения, на Герду вообще не посмотрел, исполненный человеческого высокомерия. Мне было все равно, мальчик Суздаль или наоборот, календарь мне вообще был не нужен, я попыталась вытянуть из салона Герду, но она как чугунная стала, уперлась и впялилась в картину этого Левиафанова. И никак.

Я немного распустила поводок и сделала вид, что осматриваю сувениры, оцениваю декор. Художник и продавщица продолжили свой высокий эльфийский спор.

– Ну, хотя бы за три тысячи, – предложил художник. – В рассрочку.

– Левиафанов, я вашу прошлую картину полгода не могла продать, – сказала девушка. – Мне пришлось ее самой купить. Я что, два раза дура?

– Она принесет вам удачу, – уверил художник. – Знаете, одна барышня из Ростова купила мою картину и через две недели вышла замуж за летчика.

– Левиафанов, уходите! – попросила девушка. – Вы мне всю торговлю портите. Зачем мне еще раз в замуж?

Герда произвела нутряной звук и посмотрела на картину.

– Даже собака в живописи больше понимает, чем вы, – изрек художник Левиафанов. – Девушка, купите, а?

Это он уже ко мне обратился.

– А как она называется? – поинтересовалась я.

– «Рыба из бездны», – с готовностью ответил художник.

– Но здесь же рыба изображена, – возразила я.

– За штуку отдам! – предложил художник.

Со страстностью. С такой повышенной страстностью, что я даже немного поежилась – в глазах живописца блеснул дикий огонь застарелой непризнанности – и я испугалась, что может кинуться, вот тогда у Петра Гедеоновича в очах полыхнул такой же вот творческий экстаз – и он покусал осветителя. А если этот Левиафанов кинется, то Герда…

Но Левиафанов взял себя в руки, повезло ему, в детстве, наверное, кошек все-таки не мучил.

Я дернула Герду за поводок посильнее, и мы все-таки выбрались на улицу. Гоша и Саша шли к нам, кинжал Гоша не купил.

– Интересный райончик, – сказал Гоша. – Жизнь кипит. Красиво вообще.

– Тут кулёк рядом, – кивнула Саша. – Культпросвет училище. Самое, между прочим, крупное в Нечерноземье. И музыкальное училище. Два театра – один кукольный, другой самодеятельный, художников много, ну, и алкашни, конечно. Весело.

Мимо медленно пополз трамвай, мне захотелось в него запрыгнуть и уехать, но я сдержалась. Двинулись дальше по улице Весенней, сквозь пыль и пух с тополей.

– А вон мой дом уже, – указала Саша. – Пришли уже.

Дом Саши был похож на крепостную башню: почерневший кирпич, чугунные балконы с завитушками, водосточные трубы, старая железная крыша, выкрашенная в зеленый цвет.

– Второй подъезд, – сказала Саша. – Раньше тут размешалось общежитие НКВД.

– И подвал имеется? – спросила я.

– А как же, – ответила Саша. – Все как надо.

Широкая лестница, мы поднялись до последнего этажа. На площадке было две квартиры, дверь в одну из них оказалась приоткрыта, и из щели распространялся вкусный хлебный запах. Саша открыла дверь шире, и мы вошли. С кухни выглянула тетенька миниатюрных параметров, похожая на Сашу, но, наверное, чуть красивее.

– Это мама, Наталья Дмитриевна, – представила Саша. – Это Игорь, это Аглая, его сестра.

– Очень приятно, – улыбнулась мама Саши. – А это кто?

Она указала на Герду.

– Это Герда, – пояснила Саша. – Она ротшвайгер.

– Собаку в дом не пущу, – категорически заявила Наталья Дмитриевна. – Она мне натопчет, вон какие лапищи-то. А в-четвертых, я не люблю собак вообще. Шур, ты ее в гараж отведи, пусть там пока посидит.

Саша и Гоша отправились отводить Герду в гараж, а Наталья Дмитриевна пристально поглядела на меня, спросила:

– Что такая бледная?

– Нервное истощение, – объяснила я. – Сгорела на работе.

– В твоем-то возрасте? – не поверила Наталья Дмитриевна.

– Увы, – пожала плечами я. – Парашют не раскрылся.

– Бывает, – согласилась Наталья Дмитриевна. – Пойдем.

Она взяла меня за руку и отвела на кухню. Тут было все интересно, два холодильника, две плиты, лари и буфеты, кастрюли, мука на полу – два мешка, бардак.

– От нервов хорошо мята помогает, – сказала Наталья Дмитриевна.

Я испугалась, что она мне сейчас, как мать, чай начнет заваривать, но Наталья Дмитриевна сунула мне в руки тарелку с печеньем, из холодильника достала бутылку лимонада, самодельного, как мне показалось. Я попробовала. Печенье…