Ганс Фаллада - Фридолин, нахальный барсучок

И они стали смотреть. А Тедди, уже наполовину скрывшаяся в норе, делала какие-то судорожные, вихляющие движения задней частью тела и то подбирала, то вытягивала задние лапы. Она ведь была далеко не такая ловкая норокопательница, как Фридолин. Она не знала, куда девать выкопанную землю, и чуть было не закопала себя живьём.

Наконец, задыхаясь, она выбралась на белый свет и, словно бы прося прощения, посмотрела на толпившихся зрителей, потом, отдышавшись, тихонько гавкнула и снова принялась изо всех сил копать.

— Давай, Тедди! — кричали дети. — Тащи выдру!

И Тедди снова наполовину исчезла в норе, но почему-то тут же выбралась из неё. Так повторилось несколько раз, и в конце концов всем это надоело. К тому же начало смеркаться. Папа свистнул Тедди, но она по своей дурной привычке, конечно, не послушалась. Мушке пришлось схватить её за ошейник и так вести всю дорогу домой.

Заметив, что всё наверху утихло, Фридолин осторожно выбрался из норы и сразу же давай ворчать:

— Так оно и есть! Стоит только показаться этим двуногим со своими собаками, и всё созданное с таким трудом идёт прахом! Хотелось бы знать, зачем эти двуногие вообще существуют на свете? Должно быть, только затем, чтобы доставлять добропорядочному барсуку, которому и так не сладко живётся, одни хлопоты да заботы. Бестолковый этот мир, нет в нём ни ума, ни порядка!

И Фридолин принялся за уборку. Трудился он не менее получаса, однако под конец он был уже почти доволен: собака ведь несколько расширила вход и теперь барсучий солярий стал просторней.

«Что ж, — заметил про себя Фридолин, — толковый барсук может с умом перестроить самый что ни на есть бестолковый мир. Теперь в корыте я могу растянуться и вдоль и поперёк».

Подумав так, барсук отправился в свой еженощный поход за кормом: уже стемнело и нежданная работа заставила Фридолина проголодаться. Не задерживаясь, он потопал на диценский огород, полный решимости плотно пообедать. По дороге ему удалось поймать только одну зазевавшуюся лягушку.

Давно уже у Фридолина вошло в привычку каждую ночь прокапывать себе новый лаз под забором. Он и сам не мог бы объяснить почему, скорее всего, по прирождённой осторожности. Но каково же было его удивление, когда лапы его натолкнулись на каменную стену под землёй! Он попробовал копать левее, потом правее — всюду камень. С досады Фридолин присел на задние лапы, поднял морду к тёмному небу и пожаловался:

— Вот ещё новости! Вход в нору завалила какая-то паршивая собака, а этот вполне приличный забор испортили камнями и пахнут они двуногими! И так этот бестолковый мир никуда не годится, а всякие новшества делают его ещё хуже!

Излив таким образом свои чувства, Фридолин вернулся к забору, чтобы ещё раз осмотреть всё как следует. И тут он сообразил, что камни вполне можно подкопать. Осторожно он принялся за дело, и скоро два камня завалились, образовалась дыра, и через неё-то Фридолин и пробрался в огород. Здесь он пообедал, как и намеревался, очень плотно, подрыл камни в другом месте забора и сбегал на кукурузное поле, где тоже славно похозяйничал. Хорошенько набив себе брюхо, Фридолин, сворачивая то вправо, то влево от дороги, то проверяя мышиную норку, то осматривая берег озера — нет ли червей или ракушек, — потихоньку трусил домой. И хотя прибыл он ещё до рассвета, брюхо он успел набить славно, а потому и остался весьма доволен своим походом.

Куда меньшее удовольствие испытал папа Дицен на следующее утро.

Надо же! Два камня оказались подрытыми и завалились, образовав опять дыру под забором.

— Нет моих сил больше! — воскликнул папа и довольно долго стоял на одном месте, нахмурив лоб и покусывая нижнюю губу, очевидно глубоко задумавшись. — Нет, Тедди это не могла быть! — решил он в конце концов. Папа хорошо помнил, что Тедди после прогулки вместе со всеми вернулась домой и больше никуда не бегала. — И должно быть, и раньше это тоже не Тедди подкапывала! — признался папа немного погодя, но почему-то ничуточки не пожалел бедную собаку, так незаслуженно наказанную. Он вообще не думал о Тедди, а всё пытался догадаться, какое это животное могло так подкопать забор.

Бродячая собака? Лиса? Хорёк?

Все эти предположения папа Дицен тут же отметал. Но о барсуке ни разу не подумал. Барсуки ведь довольно редкие животные, и людям они ещё реже попадаются на глаза. Папа Дицен и не слышал, чтобы в этих местах водились барсуки, да ещё на таком небольшом и почти лишённом леса острове. Не догадавшись, кто у него в огороде безобразничает, папа Дицен принялся осматривать весь забор — нет ли под ним ещё лазов?