Екатерина Боронина: Таинственный подарок

Песня воодушевила нас и мы принялись доставать кисти для побелки и для масляной краски. Все эти сокровища Боб выпросил на время у завхоза школы, очень доброго и отзывчивого старика. Боб уверил его, что мы помогаем производить ремонт в Зоосаду. Восстанавливаем комнату „Юных натуралистов“ и зимнее помещение для попугаев и обезьян.

Наш завхоз сам ужасно любил всяких животных и птиц. В его комнате при школе жил хромой журавль „Журка“, который был пойман за Новой Деревней, на огороде, прошлой осенью. Птицу, видно, подбило зенитным осколком и она отстала от косяка. Для Журки мы часто притаскивали завхозу лягушек. И на этот раз, чтобы отблагодарить старика, мы помчались на Крестовский остров и наловили в болоте у взморья два десятка лягушек.

Солнце уже клонилось к закату, когда я и Боб отправились на квартиру к Людмиле Ивановне.

Нам было известно, что весной у Людмилы Ивановны поселилась ее старенькая тетушка-пенсионерка. Людмила Ивановна называла ее тетей Машей.

Вот с этой незнакомой тетушкой нам и предстояло иметь дело. Ее фамилии и отчества мы не знали.

По парадной лестнице с улицы номера квартир кончались на двадцать восьмом. Нам же нужна была тридцать первая. Со двора в дом вели две лестницы. Указатели с номерами квартир отсутствовали. Мы наугад стали подниматься по одной из лестниц. В первом этаже было так темно, что разглядеть номера квартир оказалось невозможным. Мы поднялись во второй этаж. Как раз против лестничного марша, над дверью, обитой черной клеенкой, ясно белела цифра „31“.

— Начало предвещает удачу! — сказал Боб. — Звони!

Я дернул за проволочку, торчащую сбоку от двери. В квартире раздалось дребезжание колокольчика. Мы прождали минуты две. Никто не открывал.

„Никого нет дома“ — уже было решили мы, но в это время открылась дверь соседней квартиры и оттуда вышла девчонка с беленькими косичками.

— Бабушка дома. Я слышала, она в комнате возится, — затараторила девчонка. — Вы посильнее звоните. Мария Петровна плохо слышит.

— Отчество бабушки — Петровна? — обрадованно переспросили мы.

— Ну да, Петровна! Дайте-ка, я сама позвоню! — и девчонка изо всех сил задергала, за проволоку. — Вот как нужно звонить! — крикнула она и сбежала по лестнице.

В самом деле, в квартире послышались шаркающие шаги и дверь открылась.

На пороге стояла худенькая старушка в сером платье, ее голова была повязана черной кружевной косынкой.

— Вам кого, молодые люди?

— Мы к вам, Мария Петровна, насчет ремонта квартиры, — сказал я, как можно солиднее.

— Ну, наконец-то! Дождалась! — старушка радостно всплеснула руками. — Вас кто прислал — управхоз или Федосья Степановна?

Вопрос насчет управхоза и Федосьи Степановны был неожиданный, и я растерялся. Но меня моментально выручил Боб.

— Нас прислал Совпомсефрон! — сказал он скороговоркой.

— Как? — переспросила Марья Петровна.

— Совпомсефрон!

— Не помню что-то такого! — удивилась старушка. — Кто же это?

— Совпомсефрон в именительном падеже требует вопроса „что, так как это предмет неодушевленный, — поправил Боб тетушку.

— Как неодушевленный? — растерялась старушка.

— То-есть, он в то же время и одушевленный! — спохватился Боб. — В общем это не человек, а организация, — затараторил он. — И эта организация воодушевлена самыми лучшими намерениями, она помогает семьям фронтовиков производить ремонт квартир.

Тетушка со смущением призналась, что не очень сильна в грамматике, и попросила нас пройти в комнату.

Я сразу заметил, что комната требует основательного ремонта.

— А сколько будет стоить ремонт? Может этот, как его… ну, совсем запамятовала…

— Совпомсефрон! — подсказал я.

— Вот! Вот! Может, он дорого берет?

Но тут мы с Бобом хором закричали, что ремонт ничего не будет стоить, так как мы выполним его в порядке общественной работы.

— Да нет, что вы! Бесплатно я не соглашусь, — забеспокоилась тетушка.

Как мы ее не убеждали, она и слушать не хотела о бесплатном ремонте. Мы прямо не гнали как нам быть. Какой же это подарок Людмиле Ивановне получится за ее же деньги! Однако и тут Боб нашел выход из положения.