Радий Погодин - Ожидание (три повести об одном и том же)

– От­дай, ба­буш­ка, день­ги. Сдай пиа­ни­но об­рат­но. Его сра­зу ку­пят… От­дай день­ги!

Ста­ру­хи­ны гла­за на­ли­лись гне­вом.

– Ду­ра. Это я для ко­го? Для те­бя, ду­ма­ешь? На­кось… – Она су­ну­ла под нос Варь­ке су­хой ку­лак. – И не по­ду­ма­ла бы. Это для та­лан­та твое­го. Ты же не зна­ешь, как за­губ­лен­ную си­лу в се­бе но­сить. Она по­сту­чит, она по­том с те­бя спро­сит. Она из те­бя всю ра­дость вы­со­сет. .. Иди, иди…

– От­дай! – за­шлась Варь­ка. Ду­ша у неё слов­но ог­лох­ла от это­го кри­ка.

Баб­ка над­ви­ну­лась на неё:

– Ори… Вон ку­рорт­ник, твой уха­жёр, тож го­во­рит, что у те­бя та­лант есть. Ты бы его по­слу­ша­ла, ес­ли ме­ня не хо­чешь. – Баб­ка кив­ну­ла че­рез пле­чо. От­стра­ни­лась. Варь­ка уви­де­ла Вась­ку.

Жар­кая си­ла толк­ну­лась ей в го­ло­ву.

– А ты че­го хо­дишь? – про­шеп­та­ла она. – Че­го ты хо­дишь за мной? Шим­пан­зе! Мол­люск! Под­смат­ри­ва­ешь? Смеш­но, да? – Она под­ня­ла с зем­ли ка­мень-ра­ку­шеч­ник и, раз­мах­нув­шись по-маль­чи­ше­чьи, мет­ну­ла его в Вась­ку.

Нин­ка ве­ла Вась­ку по ули­це. Ей ка­за­лось, что сам он ид­ти не мо­жет, не най­дёт к до­му до­ро­гу. Ино­гда она за­бе­га­ла впе­рёд и всхли­пы­ва­ла, шлё­пая до­б­ры­ми дев­чо­ночь­и­ми гу­ба­ми. Она про­мы­ла ему ран­ку ви­но­град­ным ви­ном из бо­чон­ка, при­ле­пи­ла к ней лист.

– Те­перь са­ми ви­ди­те, ка­кая Со­не­та, те­перь не бу­де­те ме­ня щёл­кать.

– Бу­ду, – ска­зал Вась­ка.

Нин­ка ос­та­но­ви­лась, дол­го смот­ре­ла на не­го ис­под­ло­бья.

– Вы ей не отом­сти­те, не вздуе­те её со всей си­лы?

– За что? – спро­сил Вась­ка.

Нин­ка от­вер­ну­лась.

– Так и бу­дут вас все оби­жать, а вы ста­не­те улы­бать­ся.

Нин­ка по­до­шла, ото­бра­ла бо­чо­нок и, во­ло­ча его по зем­ле, по­бре­ла в оди­но­че­ст­ве к сво­ему до­му.

«Нуж­но ей кук­лу ку­пить, – по­ду­мал Вась­ка. – На па­мять…» Нин­ка под­ня­лась на мост, со­б­ран­ный из ред­ких жер­дин. Ко­са её рас­пле­лась, при­кры­ла ще­ку.

Вась­ка на­пра­вил­ся к ста­ри­ку Вла­сен­ко.

Дед бой­ко хо­дил в са­ду. Дёр­гал сор­ня­к-тра­ву, швы­рял её в раз­ные сто­ро­ны. Из от­кры­то­го ок­на кух­ни слы­шал­ся стук скал­ки, тя­ну­ло пар­ным за­па­хом пе­чё­но­го тес­та и тво­ро­га. Баб­ка Ма­рия пек­ла боль­шую пла­чин­ду в честь Слав­ки­но­го от­ца, ко­то­рый толь­ко что при­ле­тел из Мо­ск­вы, и ещё плюш­ки и ва­ре­ни­ки с виш­ней го­то­ви­ла.

– На­вер­ное, спит с до­ро­ги? – спро­сил Вась­ка.

– Ни-и, на эле­ва­тор ус­ви­стал, он же ж бес­сон­ный, – от­ве­тил ста­рик.

Вась­ка сел на ска­мей­ку под ха­той. Ран­ка на лбу сад­ни­ла. Ме­ж­ду де­ревь­я­ми в от­да­ле­нии был ви­ден ли­ман. Вась­ка ус­та­вил­ся на тём­ную строч­ку, что от­де­ли­ла мо­ре от не­ба. Све­тя­щие­ся ша­ры вспы­хи­ва­ли на по­верх­но­сти и ухо­ди­ли ввысь, ра­зо­рвав го­ри­зонт.

Ста­рик по­до­шёл к не­му. По­пра­вил лист.

– Мо­жет, йо­дом за­ма­зать?

Вась­ка по­ка­чал го­ло­вой. Ста­рик сел на ска­мей­ку, при­жал его к сво­ему су­хо­му реб­ри­сто­му бо­ку.

– Се­го­дня дя­дюш­ку по­ви­да­ешь. При­бе­га­ли ко мне из прав­ле­ния. Про­си­ли, что­бы я одел­ся по фор­ме. Долж­но, речь го­во­рить при­дёт­ся. Фло­ти­лия на под­хо­де. – Ста­рик за­вол­но­вал­ся, при­та­щил свои фо­то­гра­фии, гра­мо­ты, бла­го­дар­но­сти и ор­де­на. Он по­ка­зы­вал фо­то­гра­фии и хва­стал, ка­кой он был дю­жий, ка­кой мо­ло­дой. В его гор­дых сло­вах чув­ст­во­ва­лось со­мне­ние, тре­во­га и го­речь. – Был, – бор­мо­тал он. – Был. Ви­дишь, ка­ким я был. Не мо­гу я это­го сло­ва тер­петь. Оно буд­то ко­ло­кол по по­кой­ни­ку, – ска­зал он на­ко­нец то, что хо­тел ска­зать. Спро­сил: – Как ду­ма­ешь, возь­мёт ме­ня ка­пи­тан Илья на фло­ти­лию, не по­гну­ша­ет­ся мо­им воз­рас­том? Не по­бо­ит­ся, что я ум­ру в океа­не?.. Ну, при­вя­жет мне же­ле­зя­ку к но­гам – и в во­ду. И все за­бо­ты… – Ста­рик за­со­пел, рас­прям­ляя уп­ря­мые свои пле­чи под ли­ня­лой, ред­кой от дол­гой нос­ки ру­ба­хой. Уда­рил за­де­ре­ве­нев­ши­ми от ра­бо­ты ру­ка­ми по ост­рым ко­ле­ням. – Я же ж не бу­ду про­сить­ся к не­му трал­ма­сте­ром. Хоть за­соль­ши­ком, хоть на раз­дел­ку иль бон­да­рем… – Ста­рик по­вер­нул­ся к Вась­ке. – Вась­ка, ты не уко­ряй ме­ня. Я ему в но­ги па­ду. Ду­маю он ува­жит.

Вась­ка по­чув­ст­во­вал жже­ние в но­су. Он об­хва­тил де­да, су­нул­ся ему в грудь раз­би­тым го­ря­чим лбом.