Виктор Пушкин - Самая крупная победа

— Смир-рно! — дождавшись, когда те последними пристроились и подравнялись, скомандовал староста и строевым шагом пошел к тренеру, доложил, сколько присутствует на занятиях, кто отсутствует и почему, упомянул о нас, новеньких, и встал на свое место.

— Вольно! — сказал Вадим Вадимыч и прошелся взглядом по новичкам. — М-да-а! — после некоторого молчания сокрушенно вздохнул он. — Сразу видно, что никаким спортом никто из вас, конечно, не занимался да и вообще старались увильнуть от всякой физической работы. Так или нет?

— Та-ак, — опуская голову, признался я, со стыдом вспомнив, как действительно всегда находил какую-нибудь причину, чтобы только не ходить в магазин за картошкой, не колоть дрова или не расчищать от снега дорожку к сараю.

— Вот от этого-то вы все и… — со вздохом продолжал Вадим Вадимыч, но вдруг изменил «лицо, сказал задорно: — Но теперь уж, я думаю, все будет по-другому. Будете делать по утрам зарядку, не избегать никакой работы, а сами искать ее. Правильно?

— Правильно! — ответил за всех Мишка. — Но только мы не знаем, как эту самую зарядку делать.

— Как делать? — переспросил Вадим Вадимыч. — Очень просто: вот сейчас вы пойдете вслед за старенькими и будете повторять упражнения, которые они будут выполнять на ходу. Их потом и делайте по утрам, если место позволяет, а если тесно, можно на месте. Кроме того, с этого дня вы все заведете особую тетрадь и будете вести тренировочный дневник.

— А как? — опять спросил Мишка.

— Не перебивай. Начнете в этой тетради отмечать все, что делали на тренировке, появилась ли усталость, болят ли мышцы, каково общее состояние. И если когда-нибудь почувствуете себя неважно, загляните на ту страничку, когда чувствовали себя крепко, сравните — и сразу же увидите, что упущено. Понятно?

— Да, понятно.

— Очень хорошо, — кивнул Вадим Вадимыч и стал говорить стареньким, кто с кем потом пойдет на ринг.

«Все! Сейчас и нас заставят! — прерывисто дыша, думал я. — С кем же? Вот с этим? С этим? Или с тем?..» — осторожно оглядывая строй, спрашивал я себя и очень удивился, когда Вадим Вадимыч, снова обернувшись к нам и сдерживая улыбку, сказал:

— Ну, а вы небось тоже надевать перчатки приготовились?

— Да-а! — вызывающе ответил Мишка и оглянулся, словно собираясь дать тягу.

— Можешь не волноваться, — успокоил его тренер, — до этого вам еще очень и очень далеко! — И он стал рассказывать, что нам предстоит, прежде чем мы получим разрешение выйти за белые канаты ринга.

Ого, оказывается, сначала нужно выучиться по-боксерски стоять, двигаться, дышать, правильно держать руки, голову, уметь наносить хотя бы один удар и защищаться от него. Подумать только, сколько всего!..

— Вы должны сразу же уяснить себе одно, строго говорил Вадим Вадимыч, — бокс не драка, а очень тонкое и трудное искусство, которым можно овладеть только в том случае, если будете настойчиво и терпеливо работать над собой. («Искусство? — удивился я. — Да неужели же так сложно по носу стукнуть?») Так что в первый месяц обучения, — продолжал Вадим Вадимыч, — мы с вами постараемся овладеть различными способами передвижения по рингу и выучиться первому удару: прямому удару левой. («И только? — чуть не вскрикнул я. — А как же Митька?!») Затем мы с вами изучим все известные способы защиты от этого удара и только после этого перейдем к освоению другого удара — удара правой…

«Да не может быть, чтобы то, что так просто делали на эстраде в парке, было настолько трудно!» — в отчаянии думал я.

Начали зарядку, которая здесь называлась разогревом. Все повернулись и пошли друг за другом по кругу все быстрее и быстрее и потом даже побежали. Затем снова перешли на шаг и стали на ходу делать всякие упражнения. И хотя Вадим Вадимыч предупредил, чтобы новенькие не особенно усердствовали, я под конец почувствовал, что порядком устал. А Ерема с Верблюдом прямо на весь зал со свистом дышали.

Когда разогрев окончился, Вадим Вадимыч неторопливо подошел к ним, взял за руки и стал слушать пульс, затем гневно сказал:

— Вы меня обманули. Вы курите!

Те опустили головы, а Мишка радостно толкнул меня: «Ну, что я говорил!»

— Можете идти одеваться!

— Я брошу. Разрешите остаться посмотреть, — не двигаясь с места, заканючил Верблюд.

— И я… и мне… — пробурчал Ерема. Вадим Вадимыч обернулся к нам:

— Как, разрешим?

— Разрешим, — недружно ответили мы, хотя я и заметил, что всем очень не хотелось разрешать.

Вадим Вадимыч взглянул на курильщиков.