Луис Сашар - Я не верю в монстров

Брэдли закрыл глаза и подождал, пока узел чуть-чуть ослабнет.

— Ты что, даже попрощаться с ней не хочешь? — спросил Джефф.

Брэдли помотал головой.

Он представил, как она сидит в своём кабинете и ждёт его. Он войдёт, и она скажет: «Здравствуй, Брэдли! Как я рада тебя видеть! Спасибо, что зашёл меня повидать». Может быть, она даже опять его поцелует.

Когда прозвенел звонок, он пошёл прямиком домой. Узел затягивался на каждом шагу. «Ненавижу её! Ненавижу! Ненавижу!»

В субботу утром мама вошла к нему в комнату и сказала:

— Идём, Брэдли! Мы поедем в настоящую парикмахерскую!

Она сказала это так, словно парикмахерская — самое распрекрасное место на земле.

Раньше она всегда стригла его сама. Но на этот раз Брэдли попросил её свозить его в «настоящую» парикмахерскую. Это было в начале недели, когда они покупали подарок Коллин. «А то ты стрижёшь меня под горшок!» — пожаловался он.

Но теперь он грустно посмотрел на маму и сказал:

— Давай не поедем!

— Но ты же хочешь хорошо выглядеть на дне рожденья у Коллин? Ты же не хочешь быть похож на панк-звезду?

— Не пойду я ни к какой Коллин! — огрызнулся Брэдли. — Я её ненавижу!

Мама оставила его в покое и вышла.

В голове у него звучал голос Карлы: «В субботу мне понадобится помощь. Нужно будет вынести из кабинета всё моё добро. Было бы здорово, если бы ты пришёл и мне помог».

Узел в животе затянулся туже.

— Нет! — сказал он вслух. — Я вас ненавижу!

Папа постучался и вошёл к нему в комнату.

— Брэдли, я так думаю, мы с тобой должны поговорить, — сказал он. — Как мужчина с мужчиной.

Брэдли встал.

— Может, скажешь, что у тебя стряслось? — попросил папа. — Вдруг я сумею помочь.

Брэдли не хотел, чтоб ему помогали.

— Жалко, что твоего психолога переводят в другую школу, — сказал папа. — Я знаю, как она тебе нравится. Правда, сперва я не хотел, чтоб ты ходил к психологу, но…

— Мне пора в парикмахерскую, — перебил Брэдли. — Мама сказала.

И вышел из комнаты.

Мама повезла его в парикмахерскую.

В голове у него звучал голос Карлы: «А потом мы вместе пообедаем. Можем пойти в ресторан».

Узел затянулся сильнее.

«Вдвоём, ты и я».

Ещё сильнее.

«И всё будет прекрасно, — сказала Карла. — И ты мне очень поможешь».

И ещё сильнее.

«Надеюсь, мы увидимся в субботу, — сказала Карла. — Я очень этого хочу».

И ещё.

«Ты не Золушка, а я не фея-крёстная».

И ещё.

«Но ты мне нравишься, Брэдли! Можешь же ты мне нравиться? Совершенно не обязательно, чтобы я тебе тоже нравилась».

Узел затянулся так туго, что лопнул.

— Стой! — завопил Брэдли. — Едем обратно!

Машина вильнула.

— Больше так не делай! — воскликнула мама. — Мог произойти несчастный случай!

— Я не верю ни в какие случаи.

— Брэдли, хватит нести чушь. Моё терпение на исходе. Что у тебя стряслось?

— Я не могу сейчас стричься. Мне надо в школу.

— В субботу?

— Мне надо к психологу. Она меня ждёт. Не веришь — позвони в школу.

Машина припарковалась у парикмахерской.

— Приехали! — сказала мама. — Сейчас ты будешь стричься. И точка.

Он вышел из машины и поплёлся за мамой.

В парикмахерской стоял маслянистый запах — пахло волосами, и маслом для волос, и жёваной жвачкой. Вокруг, куда ни глянь, были зеркала, в которых отражались другие зеркала. Это было уродское место, и зеркала отражали и множили это уродство. И этот противный запах они, кажется, тоже отражали и множили.

Брэдли поверить не мог, что сам, по доброй воле, попросил маму привезти его в такое место. Оно походило на жуткую мрачную темницу, где пытают детей. А хуже всего, что в ожидании пытки предстояло ещё торчать в очереди! Все парикмахерские кресла были заняты.

Он опустился на ободранный красный диванчик.

— Хочешь почитать комикс? — спросила мама.

— Нет, спасибо, — ответил он еле слышно.

Наконец подошла его очередь. Он забрался в скользкое, маслянистое виниловое кресло. Парикмахер повязал ему вокруг шеи блестящий фартук так туго, что Брэдли чуть не задохнулся.

Для начала парикмахер его причесал. Брэдли недоумевал, зачем причёсывать волосы, если всё равно собираешься их состригать.

Наконец парикмахер взял ножницы и принялся за дело. Но вместо того чтобы отрезать большую прядь волос всю сразу, целиком, он отстригал от неё крохотные кусочки, сантиметр за сантиметром. Всё это время Брэдли был вынужден смотреть на себя в мутное зеркало. Он стиснул зубы и молча ждал, когда всё это кончится.