Чарльз Диккенс: Истории для детей

За три месяца, проведённых в работном доме, Оливер Твист стал ещё слабее и тоньше, чем был до этого. Характер у него был тихий и дружелюбный, он не участвовал в потасовках, и если его задирали, старался просто уйти подальше. Но когда кому-то приходило в голову обидеть дурным словом память его матери (а чего только не придёт в голову глупым мальчишкам!), то этот малыш приходил в ярость и, невзирая на силу и рост обидчика, давал ему такой суровый отпор кулаками, что все вокруг только диву давались, откуда в этом хрупком создании столько сил.

Мальчиков кормили за длинными столами в большой зале. В одном конце этой залы стоял котёл, обложенный красным кирпичом. Когда наступало время обеда или ужина, надзиратель большим черпаком наливал из этого котла кашу. Да-да, наливал, а не накладывал, потому что это была масса, по большей части состоящая именно из воды. Каждому мальчику полагалось по одной маленькой миске такой каши. Исключение составляли только праздники, когда им выдавали ещё и по паре кусков хлеба. Голодные дети с таким остервенением набрасывались на еду и так выскабливали ложками свои тарелки, что посуду никогда не приходилось мыть. Закончив с едой (а это не занимало много времени), мальчики молча облизывали свои ложки и с жадностью глядели на котёл, готовые, казалось, съесть и его, и окружающие его красные кирпичи.

Как-то днём один из молодых людей, тот, что был покрупнее и постарше всех, мрачно заметил:

— Если сегодня вечером мне не дадут добавки, то ночью я съем кого-нибудь из вас.

И такими голодными и дикими были в тот момент его глаза, что приятели, так же измученные голодом, сразу ему поверили. Решили бросить жребий, чтобы узнать, кто пойдёт просить добавки, и жребий пал на Оливера.

Настал вечер, каша была разлита по мискам, которые мгновенно опустели, и для Оливера настало время выполнять выпавшее на его долю поручение. Он сомневался и медлил, но мальчишки вокруг шикали и подталкивали его, тогда он взял свою мисочку, подошёл к надзирателю и тихо сказал:

— Простите, сэр, я хочу ещё.

Лицо надзирателя преобразилось так, будто рядом с ним ударила молния, хотя произошло только то, что маленький мальчик попросил добавки жидкой каши.

— Что ты сказал?! — взревел надзиратель.

— Простите, сэр, я хочу ещё, — повторил Оливер чуть слышно, испуганно глядя на то, какой эффект произвели его слова.

Надзиратель же схватил его за ухо и закричал не своим голосом:

— Мистер Бамбл! Позовите мистера Бамбла!

Позвали мистера Бамбла, и тот прибежал в столовую.

Мальчики, все до одного, с ужасом смотрели на происходящее около котла и боялись пошевелиться.

— Этот негодяй попросил ещё каши! — воскликнул надзиратель, продолжая выкручивать ухо бедного Оливера.

— Ещё каши?! — возмутился мистер Бамбл. — После того как он съел положенную ему порцию, он посмел попросить ещё каши?!

— Так оно и было, сэр! — подтвердил надзиратель.

Оливер Твист просит добавки

За это невероятное по своему размеру злодейство было решено заключить Оливера в тёмную комнату, где тот просидел целую неделю. В дополнение к этому раз в два дня его приводили в обеденную залу и секли розгами — для устрашения всех обитателей приюта. Затем его возвращали в тёмный карцер, и там он горько плакал ночи напролёт, не понимая, за что судьба так не любит его.

У Оливера было много времени, чтобы подумать о своей нелёгкой жизни. И однажды он понял, что любые скитания лучше, чем жалкое существование в этом страшном месте, где его ждут только унижения и голод. И тогда в одну из ночей он сломал защёлку на двери своей тюрьмы (а, нужно сказать, сделать это было лёгко, ведь мальчики были так слабы и запуганы, и никому и в голову не могло прийти, будто кто-то из них осмелится сбежать), быстро собрал в узелок нехитрую свою одежду и тихонько вышел на улицу.

Там он вдохнул в себя свежего воздуха, осмотрелся по сторонам и побрёл в неизвестном направлении. Хотя нет. Он знал, куда нужно пойти. Оливер слышал, что существует на свете прекрасный и огромный город Лондон и будто бы город этот так огромен, что даже самый ленивый человек, попадая туда, сразу находит себе занятие и пропитание. А уж он, Оливер Твист, совсем не ленив. Поэтому, выяснив примерное направление, он отправился туда, в город своих надежд. Он шёл, изнемогая от голода и холода, ночевал на улице под открытым небом. Он шёл даже тогда, когда ноги его подкашивались, а ступни были совсем сбиты. Бывало, что он просил милостыню, и хотя иногда ему удавалось получить пару шиллингов, на которые он сразу покупал