Чарльз Диккенс - Истории для детей

— Отец! — это его дочь Мэг внезапно появилась перед ним. Она радостно смеялась, а в руках её была корзинка.

Тоби испуганно вздрогнул и остановился.

— Ну что же ты, отец! — расхохоталась Мэг.

Совсем не замечаешь меня, а я ведь принесла тебе горячий обед!

— Горячий обед?! — радостно изумился Тоби. — Я совсем не ожидал, что сегодня он у меня будет, моя голубка. Вот это да! Покажи скорее, что же ты принесла мне!

— Ну нет! — продолжала смеяться Мэг. — Ты должен потрудиться, чтобы заслужить его! Тебе придётся угадать, что у меня в корзинке!

И Мэг осторожно приподняла краешек крышки, чтобы запах вкуснейшего горячего обеда мог проникнуть на улицу. Тоби втянул в себя воздух и заулыбался:

— Это… Это… Что же это? Неужели кровяная колбаса?

— Нет! — в восторге воскликнула Мэг. — Ничего подобного!

— Ну тогда, может быть, это бараньи ножки?

— Да нет же! Это совсем не ножки! — Мэг ещё немного приподняла крышку. Из кастрюльки повалил густой дым, и маслянистый мясной запах окружил Тоби, у которого даже слюнки потекли.

— Я знаю! Знаю! — в восторге закричал Тоби. — Это тушёные рубцы!

Конечно, это были именно они. Вы только не подумайте, что тушёные рубцы были обыкновенным обедом для Тоби и его дочери. Нет-нет! Это была для них самая что ни на есть праздничная редкость. Но сегодня был канун Нового года, а к тому же у Мэг было важное сообщение для отца. Её друг Ричард предложил ей выйти за него замуж, и она собиралась (и с большим удовольствием!) согласиться на его предложение. В общем, поводов для тушёных рубцов было предостаточно. А кроме них в корзинке у Мэгги чудесным образом нашлись ещё печёная картошка и полпинты пива.

Прямо на ступеньках у входа в колокольню Мэг расстелила небольшую скатёрку, старик уселся обедать, а дочь, не забывая подкладывать ему рубцов да подливать пива, взялась рассказывать о Ричарде. Не прошло нескольких минут, как появился и сам Ричард, и пара

Обед для мистера Тоби Вэка

принялась убеждать старика согласиться на их свадьбу, и делала это с таким жаром, как будто его действительно нужно было уговаривать. А ведь Тоби и не желал ничего другого, кроме того, чтобы его дочь вышла замуж за доброго и славного Ричарда, который был беден, но трудолюбив, а это оставляло надежду на то, что когда-нибудь их семья будет жить в настоящем достатке.

Тоби разморило от горячего обеда, он почти задремал и в полусне уже представлял себе, как нянчит внучков, но вдруг его разбудил трубный возглас, если не сказать глас:

— Да вы только посмотрите на них!

Тоби вздрогнул и посмотрел туда, откуда доносились эти слова, Мэг и Ричард замолчали и тоже удивлённо обернулись. Прямо рядом с ними стояли два джентльмена. Один из них, крупный высокий господин с низким громким голосом, оказался известным на весь город судьёй по фамилии Кьют. Другой же — джентльмен поменьше да потише — мистер Файлер. Казался он слугой у судьи Кьюта, а кем он являлся на самом деле, бог его знает.

Счастливая семейка (пожалуй, можно называть эту троицу именно так, раз уж все были согласны на свадьбу Мэг и Ричарда) так увлеклась разговором, что совершенно не заметила этих господ. А ведь те стояли здесь уже несколько минут и внимательно слушали.

— Вы только посмотрите, Файлер, — обратился судья к своему собеседнику, — эти люди сейчас разговаривают о свадьбе! Вы только представьте: они смеют разговаривать о свадьбе!

— Поразительная беспечность, — поникшим голосом сказал мистер Файлер, — уж и не знаю, как доказать им,

Тоби Вэк и его дочь Мэг

что они не имеют никакого права жениться. Да и посмотрите, они же едят рубцы!

— Эй, посыльный! — крикнул судья Кьют старику Тоби. — А ну-ка подойди сюда!

Тоби поспешно встал со ступенек и с салфеткой в руках подошел к судье. За ним подоспели и Мэг с Ричардом.

— Знаешь ли ты, — прогремел судья, — что рубцы — расточительная и неполезная пища? Что на деньги, которые ты потратил на один фунт рубцов, можно было накормить целый гарнизон солдат?

Старик Тоби очень уважал судью Кьюта (и, пожалуй, в Лондоне не было человека, который не уважал бы его). Судья мог говорить только очень мудрые и добропорядочные вещи, поэтому Тоби отнёсся к его словам с величайшей серьёзностью.