Луиза Олкотт - Юность Розы

— А как вы будете одеты на этих новомодных вечерах? — Ариадна ловко уклонилась от щекотливого предмета разговора, сосредоточившись на том, что было близко ее сердцу.

— В этом белом платье. Оно свежо и мило, и у Фиби есть точно такое же. Я никогда не буду одеваться наряднее ее. Кроме того, такие платья лучше всего подходят для девушек нашего возраста.

— Фиби! Уж не хотите ли вы сделать из нее леди? — произнесла Ариадна, выпуская из рук свои сокровища и так повернувшись в кресле, что оно затрещало (мисс Блиш была толстенькой, как откормленная куропатка).

— Она и так леди. Тот, кто презирает ее, — презирает и меня, потому что она лучшая из всех девушек, и я люблю ее больше всех, — с жаром воскликнула Роза.

— Да, конечно… Я просто так заметила. Вы совершенно правы, возможно, из нее выйдет что-нибудь путное, и тогда вам будет приятно сознавать, что вы были к ней добры, — Ариадна моментально, словно флюгер, поменяла направление своих мыслей.

Прежде чем Роза успела ответить, из зала раздался веселый голос:

— Хозяюшка, где вы?

— В своей комнате, милая Фиби.

В эту минуту вошла девушка, которую Роза «хотела сделать леди». Она до такой степени походила на леди, что Ариадна широко раскрыла маленькие голубые глазки и принужденно улыбнулась, когда Фиби, игриво присев в реверансе, подошла и поздоровалась с ней:

— Как поживаете, мисс Блиш?

— Очень рада вас видеть, мисс Мур, — Ариадна пожала руку бывшей служанке и тем самым навсегда закрепила за той ее новое положение.

Пышнотелая девица, хотя и не отличалась большим умом, имела доброе сердце и действительно очень любила Розу, а мисс Кэмпбелл ясно дала понять: «Кто любит меня, тот полюбит и мою Фиби». И тогда Ариадна Блиш в своем воображении приписала Фиби романтическое происхождение.

Она изумлялась, наблюдая, как подруги вместе разбирали сундук Розы, и слушая их веселые рассказы о всякой появляющейся на свет вещице. Каждый их взгляд, каждое слово показывали, как они сблизились. Роза непременно хотела брать на себя все самое трудное, а Фиби старалась опередить ее: развязывала толстые узлы, разворачивала жесткую бумагу, сильными руками поднимала увесистые коробки. Наконец, усаживая Розу в кресло, она сказала покровительственным тоном:

— Теперь, дорогая моя, садитесь и отдыхайте. Скорее всего, у вас целый день будут посетители, и я не могу допустить, чтобы вы утомились еще с утра.

— Разве это причина, чтобы заставлять утомляться тебя? Позови Дженни, пусть она поможет тебе, иначе я опять подскочу прямо сейчас! — Роза была настроена очень решительно.

— Дженни может занять мое место внизу, но никто не будет ухаживать за вами, пока я тут, — Фиби нагнулась и положила подушку под ноги Розы.

«Все это замечательно, но, право, не знаю, что скажут, когда она появится в обществе вместе с нами. Будем надеяться, что Роза не станет выставлять себя на посмешище», — удаляясь, думала про себя Ариадна. Ей предстояло объявить знакомым грустную новость о том, что большого бала не будет. Еще более мисс Блиш была разочарована тем, что Роза не привезла из Парижа ни одного наряда, которым можно было бы пустить пыль в глаза и возбудить зависть приятельниц.

«Ну вот, сегодня я повидалась со всеми братьями, кроме Чарли. Наверное, он очень занят, только не понимаю, чем», — размышляла Роза, любезно провожая свою гостью до дверей.

Желание ее, однако, исполнилось несколько минут спустя. Отправившись в гостиную, чтобы подобрать подходящие места для привезенных картин, она обнаружила там Чарли лежащим без дела на диване.

— Голос мисс Блиш заставил меня задержаться в этой комнате, пока она не уйдет, чтобы засвидетельствовать почтение замечательной путешественнице леди Эстер Стенгоп [5] Леди Эстер Стенгоп (Стенхоуп) (1776–1839) — дочь английского государственного деятеля, знаменитая путешественница. , - сказал он, поспешно вскочив и шутливо раскланиваясь.

— «Голос лени», я думаю, тут более уместное слово. А что, Ариадна все еще неравнодушна к вам? — полюбопытствовала Роза, вспоминая, сколько было отпущено шуток по поводу неразделенной любви мисс Блиш.

— Нисколько. Фун обошел меня, и, если не ошибаюсь, к весне прекрасная Ариадна станет миссис Токио.

— Как, маленький Фун Си? Даже странно себе представить, что он вырос и собирается жениться на Ариадне! Она о нем ни слова не сказала. Но теперь понятно, почему она так восхищалась моими китайскими вещицами и так интересовалась Кантоном [6] Кантон — так в XIX веке называли Гуанчжоу, город в южном Китае, знаменитый древними историческими памятниками. .