Иван Синельников - Подсолнушек

— Приехали? А мы вас ждем!

Священник пропустил слова бабушки мимо ушей. Он повернулся в угол, к Николе-чудотворцу, стал читать молитву.

— На тя, господи, уповахом. Ныне и присно и во веки веков…

— Аминь! — закончила бабушка, целуя священнику руку.

Священник благословил бабушку:

— Во имя отца и сына и святого духа! Теперь, мамаша, позвольте вас облобызать.

Нет, Федя не ослышался. Поп назвал бабушку «мамаша».

У Феди задрожали колени. Он даже не мог себе представить, чтобы у священника и вдруг могла оказаться мать! Словно издалека он слышал голос бабушки:

— Феденька, дядя Петя приехал. Поцелуй ему ручку!

У Феденьки и так голова шла кругом, а после бабушкиных слов и вовсе завертелась колесом. Ему почудилось, будто он снова падает с дерева. Ничего не ответив и не замечая протянутой для поцелуя дядиной руки, Федя в смятении выбежал из комнаты.

В саду у него было укромное местечко. Он пошел туда. Федя не слыхал чьей-то вкрадчивой поступи. Он обернулся, когда перед ним внезапно выросла Юлька.

Федя вздрогнул: «Уже пронюхала. Теперь растреплется всем соседям».

— Чего тебе? — недобро спросил он.

— А так, — ответила Юлька. — Очень просто, проведать тебя пришла.

Она повела носиком, словно к чему-то принюхивалась и уставилась на Федю кошачьимим глазами.

— К вам поп приехал, — доложила она.

— Тебе какое дело? — сказал Федя. — Как тресну по башке!

Угроза на Юльку не произвела впечатления. Потоптавшись на месте, она ласково продолжала:

— Я знаю, зачем он приехал…

— Зачем?

— Мамка сказывала, он тебя крестил, да не докрестил, теперича докрещивать будет…

…Пять лет назад, когда Федя был маленький, но уже кое-что понимал, бабушка, по настоянию дяди, решила его тайно окрестить.

— Нехристями живут турки, арабы и другие язычники, — говорил дядя, — их господь заранее обрек на вечные мучения — кипеть в адском смоляном котле.

Бабушка очень боялась адского смоляного котла.

— И внучек мой будет кипеть? — спросила она.

— Обязательно!..

Все же крещение не состоялось. Мальчик был болен, лежал в больнице.

Сам Федя успел все забыть, но Юлька… На то она была и Юлька, чтобы растравлять старые раны.

— Я тебя не обманываю, — вкрадчиво продолжала она. — Поп тебя окрестит, как пить дать!

— Пусть только попробует, — сказал Федя.

— И пробовать нечего. Очень просто. Он тебя в купель окунать не будет. Уснешь, сонного покропит водицей — и готов, раб божий!

Переговорить Юльку было делом нелегким. Впрочем, этого не требовалось. Она так же внезапно исчезла, как и появилась.

Вечером, прежде чем войти в дом, Федя решил хорошенько все обследовать. Он подошел к дереву, с которого недавно свалился, вспомнил злопамятного бабушкиного бога. Минуту стоял в нерешительности, потом махнул рукой:

— На дворе темно, никто ничего не увидит!

Перехитрив таким образом бога, Федя вскарабкался на старую шелковицу и устроился на суке. Теперь он все видел как на ладони.

Бабушка и дядя сидели за самоваром. Здесь же стоял пузатый графинчик, в котором бабушка хранила настойку «от ревматизма».

Как-то, когда никого не было дома, Федя глотнул из графинчика и чуть не задохнулся. Лежа после этого на сундуке, он видел, как потолок стал крениться, потом все завертелось, закружилось. Феде казалось, что он летит в бездонную пропасть.

Теперь бабушка лечила от ревматизма дядю Петю.

— Кушайте, пожалуйста, — говорила она. — Это всякую немочь из нутря выгоняет.

Дядя выпил сразу две стопки, крякнул и стал закусывать вяленым рыбцом.

Все складывалось не так, как хотелось бы Феде: с дядей ничего страшного не происходило. Он пил и становился все веселее.

Бабушка тоже выпила и стала болтлива, как Юлька.

— Себе куплю швейную машинку, внуку — велосипед, а тебе, Петруша, — «волгу»!

— Угу! — кивнул Петруша. — Мне «волгу»!

От такой несправедливости даже ветка под Федей дрогнула:

«Ему Волгу, а мне велосипед, и не накажет ее за это бог?»

Бабушка налила из графина. Федя застыл в ожидании. Он был уверен, что после пятой стопки дядя непременно свалится со стула и умрет, а «волга» достанется ему, Феде.

Но дядя сидел за столом, как ни в чем не бывало. Он только немного отяжелел и размяк.

Вот он взял стопку, откашлялся и запел:

Забыв осторожность, Федя хотел усесться на дереве поудобнее, но в этот момент ветки зашумели, дядя повернул голову и увидел племянника.