Николай Павлов - Рассказы о Вадике и Жене

Буква за буквой…

Две — три буквы он выводит старательно, а потом рука сама собой, будто заведенная, вдет все быстрее и быстрее, а буквы начинают валиться в разные стороны, как пьяные. У Сашеньки строчка, у него — две. Но какие они неприглядные, эта строчки!

«Стоп!» — командует себе Вадик, косит глазами в тетрадь соседки, старается попасть в ее ритм.

Дома он теперь занимается с Женей. Она толкует: «Главное — терпение. Терпения, Вадик, у тебя ни на грош». Женя ведет себя, как настоящая учительница, даже отметки ставит цветным карандашом. Важничает, конечно. Этого самого терпения у нее, должно быть, тоже не очень-то много… Но — надо покоряться.

Вадик слышал о папе: «Чисто работает. Золотые, умелые руки». Руки, значит, можно научить, чтобы они стали «умными», стоит лишь постараться.

«Стой!» — снова командует Вадик своей забывшейся руке, она послушно останавливается.

А в общем-то Женя, наверное, права: самое трудное — это терпение, прилежание.

Частенько на помощь ему приходила Саша. У нее постоянно был запас промокашек и новых перьев. Кроме того, у нее неистощимый запас старательности, а им, оказывается, тоже можно поделиться с товарищем.

В Вадиковой тетрадке стали появляться не только тройки, но и четверки. Четверки ему ставила лишь Нина Матвеевна; дома же, у строгой Жени Рузиной, заработать больше тройки не удавалось.

И все-таки терпение да старание делали свое доброе дело. Однажды Сашенька, посмотрев Вадикову домашнюю работу, сказала:

— Будет пятерка!

Вадик с волнением ждал следующего дня. И вот он наступил. Нина Матвеевна, раздав всем тетради, Вадику подала последнему. Он жаждал увидеть круглую, сияющую, красную, как огонь, пятерку; глянул и огорчился: стояла угловатая, обыкновенная цифра «4».

— Ты как будто не рад? — рассмеялась учительница. — Я тебе поставила твердую четверку. Твердую, понимаешь?

— Что тут понимать, — угрюмо сказал Вадик. — Четверки все одинаковы.

— Твердой называю потому, что троек у тебя больше не будет. Ведь так? — Она говорила ласково, доброжелательно и в то же время уверенно.

Ее уверенность передалась Вадику. «Не будет, — подумал он. — Смогу!»

— Так, — подтвердил он и энергично кивнул головой.

— Значит, договорились.

«Какая у нас учительница добрая и справедливая», — решил Вадик, глядя в ее молодое, довольное лицо. А она, лукаво прищурив глаза, сказала:

— Теперь можешь идти на свое место.

Вадик растерялся. Он привык к новому, месту, да и к Сашеньке тоже. С ней легче быть терпеливым и прилежным. Сможет ли он удержаться на «твердой четверке» рядом с Валькой Гребневым? А вдруг опять вернутся на страницы позорные кляксы?

Несколько секунд он колебался, застигнутый врасплох, потом взял портфель и перешел к Вальке. Тот не скрывал радости, ему надоело одиночество.

Наблюдавшая за ними Нина Матвеевна громко сказала:

— А с Сашей сядет Валя Гребнев.

Эти слова прозвучали для Вальки, как гром с ясного неба. Он вскочил, открыл рот да так и остался стоять с открытым ртом, ни слова не мот вымолвить.

— Иди, — шепнул ему Вадик. — Иди, слышишь? И сразу признайся Сашеньке, что рожицу вместе со мной рисовал. Если не признаешься — не буду с тобой водиться. Никогда!..

— На время или как? — уныло спросил учительницу Валька.

— До твердой четверки, — сказала Нина Матвеевна.

В семье все были довольны: Вадик перешел во второй класс с похвальной грамотой. Он чувствовал себя победителем. Вон Женя Рузина перешла в третий, но грамоты ей не дали — даром, что ростом вымахала на целую голову выше Вадика.

Он давно старался в чем-нибудь перегнать Женю, которая, пользуясь правом старшей среди детей в квартире, всегда не прочь покомандовать ими, а Вадик этого не переносил.

Мама купила ему темно-синий матросский костюмчик и морскую бескозырку с ленточками. В костюме он выглядел значительно взрослее, как будто даже ростом повыше. У него была мечта: стать моряком, плавать в морях и океанах, смотреть в дальнозоркий капитанский бинокль, отдавать приказания — «Полный вперед!»

Мечта уносила в дальние страны, но Вадик был практичным человеком и потому всерьез пока желал немногого: поехать в пионерский лагерь, на берег лесного озера. Там можно вдоволь поплавать — пусть не на эсминце под парами, не на яхте под парусами, а в лодке на веслах, — и то здорово!