Карло Коберидзе - Зеленые каникулы

Высказал ей все это, отвязал — очень уж грустно она глядела — и погнал пастись. Сам я растянулся в тени, вздремнуть немного. Не успел сомкнуть глаз, как, откуда ни возьмись, подкатил Вано на новенькой колхозной «Волге». Отворил дверцу, высунулся и закричал:

— Чего разлегся? Примнешь мне тут траву, голову откручу!

А я будто не слышу, кричу Мерцхале:

— Смотри, в виноградник не забреди, не осрамись перед сторожем!

Вано выбрался из машины.

— Не слышал, что я тебе сказал? — Он потянулся, зевая.

— Представь, не слышал, с Мерцхалой разговаривал!

Вано оскорбился. Подошел, ухватил за ворот и стукнул легонечко головой о ствол ореха — вроде бы шутя. Я вскочил и тоже шутя стегнул его кнутом. Мы оба засмеялись, потом присели на корни и завели беседу.

Вано взрослый парень, в прошлом году окончил нашу школу и укатил в город — дальше учиться. Я думал, обратно важным человеком заявится, а он через три месяца объявился: выучился, говорит, уже, шофером стал! Вот это я понимаю — от такого человека и людям польза, и семье. Не то что сынок Барабидзе — шесть лет рисовать учился! Окончил Вано шоферские курсы, и его сразу на «Волгу» усадили. Разъезжает теперь и заносится: понятно, делом занят!

— Слушай, Рати, сколько тебе трудодней начисляют?

— Сколько? Пять за четыре дня.

— Неплохо.

— И я так думаю.

Он достал из нагрудного кармана сигарету, затянулся и пустил мне дым прямо в лицо. Я молча отодвинулся.

Вано стянул с бочки мою рубашку, расстелил на траве и разлегся.

— Теперь трудодень весомый, знаешь ведь, — он подложил руки под голову, — очень весомый. Много чего получишь, кроме денег.

— И я так думаю.

Знаю, ему хочется, чтобы и я спросил, а сколько ему начисляют. Не дождется!

Крутил он, крутил и не выдержал, сам доложил:

— У меня сорок трудодней в месяц.

Я повернулся на другой бок, посмотрел на него.

— Я так и думал. Дай-ка мою рубашку, хочу поспать.

Он встал, вытащил из машины бурку и расстелил на траве. Мы оба растянулись на ней.

Я тут же задремал. Не задремал, а заснул. Усталый был, и даже сои никакой не приснился. А вообще-то сны мне снятся, и какие еще, одна потеха!

Спал я довольно долго, а когда проснулся, вижу: Вано наполнил ведро из моей бочки и… льет воду в радиатор своей машины.

Я вскочил, вырвал у него ведро.

— Ты что, ошалел? Думаешь, для тебя таскаю воду?

— Ого! Выходит, зря тебе начисляют трудодни! Дай сюда ведро!

Я поставил ведро на землю и пригрозил — не будь я Рати, если не расквитаюсь с тобой!

Потом заглянул в бочку и смутился — воды-то он самую малость отлил! Вано влил остаток воды в радиатор и заулыбался.

— А теперь умоемся! Налей-ка мне.

— Наполнить ведро?

— На что столько, плесни немного. — И обернулся: — Привет, привет, добро пожаловать!

Я тоже обернулся — кого это он приветствует? Надо же, Мерцхалу! Подошла укрыться в тени, стоит, отгоняет хвостом мух.

Вано умылся, выхватил у меня ведро, размахнулся и как обдаст Мерцхалу! Тут я по-настоящему взорвался:

— Дурак, зачем облил!

— Нет, чтобы спасибо сказать!

— За что спасибо, ты что! Кто тебя просил?

— Ладно, не очень расходись, пониже тоном! Что случилось, подумаешь! — Он подбоченился и прищурился, как мой дядя.

— А то, что вываляется теперь в пыли и придется вести ее на канал! Может, думаешь, мне делать больше нечего, как Мерцхалу купать!

— Ах да, как же это я позабыл — ты очень занят, день и ночь работаешь над проектом второго Алазанского канала… — И передразнил: — «Может, думаешь, мне делать больше нечего, как осла купать»!

А Мерцхала тем временем выбралась на дорогу, повалилась в пыль и перекатывается с боку на бок — мокрую шкуру будто слякотной жижей обмазали!

Я махнул рукой:

— Ладно, черт с тобой, не ссориться же из-за этого! Просохнет на ней грязь, счищу скребницей… Где наш председатель, что-то давно его не вижу?

— Скажи пожалуйста, председатель тебя интересует!.. Я его виноградники осмотреть послал.

— А-а…

— Спроси еще что-нибудь, с удовольствием отвечу.

— Не знаешь, в магазине слюнявчики продаются?

Он привстал, начал шарить глазами по земле. Я пошел к дороге.

— Куда ты?

— Камень тебе принести, вижу ведь, никак не можешь найти!

— Не нужно, так и быть — прощаю.

Я подошел к нему, потрепал по спине:

— Молодец!

Тут мы услышали какие-то скрипучие звуки. Оглянулись — Мерцхала трется о «Волгу»!

— Горе мне! — завопил Вано и, схватив палку, рванулся к Мерцхале.