Юрий Дьяконов - ...Для того, чтобы жить

Слухи о звуковом кино появлялись снова и снова. Говорили, что самый большой в городе кинотеатр «Рот-фронт» переоборудуется — ставят какую-то новую аппаратуру. Но шел месяц за месяцем, а кино все еще оставалось немым. За другими делами мальчишки постепенно стали об этом забывать.

Под выходной перед уроками они собрались дома у Сеньки, чтобы посмотреть картинки в книге «Три мушкетера», которую Олегу удалось выпросить на несколько дней.

— Ребята! — крикнул Сенька, глянув в окно. — Руль бежит!

В комнату влетел раскрасневшийся Ванька:

— Завтра в «Рот-фронте» кино звуковое! Про беспризорных!:

— Врешь ты! — вскочили ребята.

— Да чтоб я сдох! «Путевка в жизнь». Афиша вот такая!

— А ты говорил — баланда! — ехидно напомнил Феодал.

— Мало ли что я говорил… Откуда ж я знал!

— Ладно, Феодал. Нам бы попасть туда! — сказал Олег.

— Попадешь тут! Билетов, говорят, дешевле трояка нет!

— Тры карбованця! — ахнул Сенька, как всегда в минуты волнения переходя на родной украинский. — Очманиешь!..

Вывернули карманы. Денег не хватало и на два билета.

— Если б цветной металл был, — тихо сказал Сенька.

— Если б да кабы… А где его взять? — фыркнул Иван.

Цветной металл давно был их постоянной статьей дохода. Был да сплыл! Потому что на приемный пункт Цветмета они перетаскали его уже несметное количество. Теперь на свалке у трамвайного депо не отыщешь и куска медного провода. А что касается медных дверных ручек, так они давно уже открутили все, что поддавались отвертке, на три квартала вокруг.

— Может, все-таки свинец… — неуверенно начал Олег.

— Умник!.. С луны свалился?! Шарахнет так, что и костей не соберешь! — накинулись на него все трое.

Олег и сам знал, что за свинцом можно идти только в выходной. Но свинец нужен сегодня. И он повторил:

— Сходим?.. Если нельзя — вернемся и в школу успеем.

— А-а, ладно! Пошли! — согласился Иван.

Немтырь замычал и сунул им под нос хлебные карточки.

— Еще за хлебом не ходил?! — удивился Олег. — Тогда дуй в магазин, а то мать тебе голову оторвет!..

А остальные зашагали по Лермонтовской туда, где виднелась красная кирпичная стена Покровского кладбища.

Не было другого места в округе, где бы мальчишки так привольно себя чувствовали, как на Покровском кладбище. Часами играли они тут в разведчиков и в буденовцев. Совершали лихие атаки, рубились деревянными саблями, фехтовали на шпагах.

С весны до глубокой осени кладбище — как огромный зеленый сад. За кустами и деревьями, в зарослях трав почти не видно могил. Можно целыми днями бегать босиком по мягкой траве — и нигде не напорешься на стекляшку или гвоздь. Можно кричать и петь во все горло — и никто не прогонит. Можно, улегшись кружком, голова к голове, читать какие угодно книжки, рассказывать любые истории — и никто не потревожит, не позовет домой. Можно охотиться за воробьями и дикими голубями, а потом сварить на костре такой суп, что только пальчики оближешь!.. Чего только там нельзя делать!.. Но сейчас мальчишек интересовало совсем другое.

К южной стороне кладбища примыкают огромные владения двадцать седьмого стрелкового полка. Военные нарастили тут кладбищенскую стену вдвое, а по ту сторону ее вырыли широченный ров длиной метров триста. В этом рву с первого по пятый день шестидневки грохочут винтовочные выстрелы, гремят пулеметные очереди. Тут стрельбище.

Красноармейцы располагаются на огневом рубеже в западном конце рва, а в восточном установлены большие деревянные щиты. На них прикалывают бумажные мишени с черным яблочком и белой цифрой «10» посередине.

Перед щитами вырыты окопчик и блиндаж, где прячутся телефонисты, которые в перерывах осматривают мишени и передают на огневой рубеж результаты стрельбы.

Когда стреляют с короткой дистанции, со ста метров, в окопчике никто не сидит, и красноармейцы сами ходят смотреть результаты. Станут в двух шагах от мишеней и, вытянув шеи, смотрят, как командир красным карандашом отмечает пробоины. Ни один к щиту рукой не притронется. Дисциплина!

За деревянными щитами — мешки с песком и глинистая насыпь. Это не насыпь, а золотое дно: пробивая доски за мишенями, пули заседают в глине. Тут свинца этого!..

Четырехметровая стена только с виду кажется неприступной. Мальчишки бывали тут столько раз, что успели, где надо, отбить кусок кирпича, чтобы образовалась крохотная ступенька, а где вогнать в щель старую подкову или чугунный колосник от печки — тоже неплохая опора для ноги.