Юрий Дьяконов: Восемь волшебных желудей

Я всегда завидовал людям, которые умеют придумывать сказки. Помню, ещё в детстве я мечтал сочинить какую-нибудь сказочную историю, но сколько ни пробовал, ничего не получалось. Вот тогда я и подумал впервые: «Откуда берутся сказки?»

Я спрашивал об этом у многих. И все отвечали по-разному. Одни говорили: «Их придумывают бабушки и дедушки». Ну что ж, это правда. Я тоже самую первую сказку про деда, бабу и курочку-рябу услышал от дедушки.

Другие говорили: «Нет, сказки сочиняют писатели». И тоже верно. Вот, например, «Сказка о царе Салтане». Откуда она? Написал её Александр Сергеевич Пушкин. И так хорошо написал, что живёт эта сказка вот уже больше ста лет.

А один мальчик сказал мне, что сказки берутся из бутылки.

– Ты, наверное, ошибся? – говорю я ему.

– Нет, – отвечает он, – я точно знаю! А откуда появился старик Хоттабыч? Тот самый, что говорит: «Ёх-тери-дох-тери-дох-тох-тох», и делает какое хочешь чудо для пионера Вольки… Из бутылки! Он просидел там тысячу лет, вот и напридумывал сказок.

Ну как с ним спорить? Ведь я сам читал про Хоттабыча.

Шли годы. Я стал уже взрослым, но вопрос: «Откуда берутся сказки?» – по-прежнему не давал мне покоя.

Успокоил меня один знаменитый профессор литературы. «Сказки берутся из жизни, – сказал он. – Вокруг нас столько чудесного и удивительного! Если, конечно, смотреть на всё добрыми глазами. Так что – ищите!» И пошёл я куда глаза глядят. Решил: без сказки домой не вернусь!

Иду. На краю города большие, красивые дома стоят. Во дворе дети играют. Спрашиваю одного мальчика:

– Ты сказки сочинять умеешь?

– Нет. Зато я в футбол умею, – сказал так и убежал.

Навстречу мне девочка идёт, торопится.

– С тобой чудеса случались? – спрашиваю.

– Со мной, – говорит, – нет. А вот с Женей Платоновой случались. Да ещё какие! Я побегу, дяденька, она вон опять что-то рассказывает.

«Ага, – думаю. – Вот мне повезло! Пойду послушаю, что эта самая Женя рассказывает…»

Когда Женя Платонова прошлой весной переехала в посёлок с папой, мамой и дедушкой, про неё никто ничего не знал. А она, оказывается, такая глазастая – просто удивительно.

Сидят ребята на скамейке. По сторонам поглядывают. Чем бы заняться? А Женя в небо уставилась:

– Вон! Вон! Смотрите!

– А чего смотреть?.. Тучи, и всё! – говорит Генка.

– Да как же ты не видишь?! – удивляется Женя. – Вон гора. А на горе – замок с башенкой. А к замку плывёт человек-амфибия…

И правда. Если присмотреться – и гора, и замок с башенкой есть. Только человека-амфибию рассмотреть не успели. Одно облако стало наползать на другое. Всё перемешалось. Скоро и замка не стало. Только опустили головы, Лидка, Женина подружка, как закричит:

– Ох ты-ы! Глядите! Гора. А в горе – дыра. А из дыры медведь выглядывает!

Опять головы вверх задрали. Точно. Медведь. Лохматый такой. Пасть разинул – рычит. Только не слышно. Далеко же очень…

И пошло!.. Один увидел трактор. Другой – верблюда двугорбого. Третий – всадника с головой под мышкой… Целый час на небо смотрели, пока шея не заболела. А всё с Жени началось. Она всегда первой заметит что-нибудь необычное. Или в небе, или на земле, а то и на крохотном кустике.

Когда Женя дома рассказывает свои истории, мама улыбается:

– Ну и фантазёрка ты, дочка! Что с тобой дальше будет?..

Ладно – скажет папа. – Без фантазии жить неинтересно.

А дедушка за Женю совсем горой стоит:

– Человек без фантазии, как птица без крыльев. Если бы человек не имел фантазии, так он бы и колеса не придумал!

Все подружились с Женей. Один Генка на неё злится и вредничает. Генка вообще такой воображала, каких мало.

Ещё в позапрошлом году, когда все въезжали в новый дом, Генка заявил мальчишкам:

– Зовите меня – Гений. Потому что правильно меня зовут Гений Павлович Бирюлькин! Так меня мама назвала, когда я родился… А гений это знаете кто?.. Гений – это самый умный человек на свете!

Ребятам это не понравилось. И все, даже самые маленькие малыши, стали звать его просто Генкой.

Завидно Генке, что все любят слушать Женины рассказы. И пообещал он такое выдумать, что и во сне не приснится.

Думал он целых три дня, даже в тёмной комнате сидел. Говорят, когда темно и страшно, – лучше придумывается. Генке и правда было страшно, но ничего не придумывалось.