Кира Михайловская - Мальчик на главную роль

Отец — Павел Андреевич Янкин — был шофёром. О нём всегда хорошо говорили: и шофёр прекрасный, и человек добрый, и хороший семьянин. Жену любил — всё это знали. В магазин с продуктовой сумкой ходить не стеснялся, бельё во дворе развесить тоже мог, окна в квартире мыл да и всё делал, что полагалось, пополам с женой. Соседям никогда не отказывал. Машина у него была грузовая, и работал он последнее время на дальних перевозках — так можно больше заработать. После смерти жены он оправиться никак не мог. Как садился за руль, так его охватывал страх. Во всякой перебегающей дорогу женщине он видел жену и цепенел от ужаса. Однажды он выпил, и ему стало легче. Прежняя уверенность вернулась к нему. Он стал выпивать перед тем, как сесть за руль. Однажды он разбил машину, но сам остался цел. Суд оправдал его. Соседи выступали в защиту, да и автопарк, где он работал, вступился. С работы его не уволили, пожалели и перевели в слесаря, ведь он прекрасно разбирался в машинах. Но остановиться Павел Андреевич уже не мог. Однажды он пришёл домой совершенно пьяный, упал перед Алёшей на колени и стал просить у него прощения. Так Алёша узнал, что отец его больше не шофёр. Алёша проплакал всю ночь. Он не сердился на отца, а жалел его. С тех пор, как видно, преклонение перед отцом сменилось острым чувством жалости.

— Сестра рассказывала, — говорила Наталья Васильевна, — что Алёша отца очень любил, гордился им, говорил: «Мой папа всё умеет», а после суда заметили: и отца, и соседей чураться стал. Если кто остановится во дворе спросить что-нибудь, он мимо пробежит, не ответит. Видно, отца стеснялся. И не любил, когда спрашивали. А люди сначала интересовались, сокрушались, а постепенно притерпелись и перестали замечать и Алёшу, и отца. У каждого ведь свои заботы. Только когда мальчику в школу надо было идти, случай этот с первым сентября всех снова взбудоражил. Поговорили, посудачили, а потом и снова забыли.

А случай вот какой. Настала пора идти Алёше в первый класс. Задолго до начала занятий Алёша стал упрашивать отца, чтобы тот купил ему форму и портфель, но у Павла Андреевича денег никогда не было. Лишь в последний день появилась у Алёши форма.

В этот день восьмиклассник, живущий в одном дворе, видел, как в Гостином дворе, на галерее второго этажа, Алёша примерял школьную форму. Отец стоял рядом, смотрел на сына виновато и смущённо-радостно и советовал взять форму «на вырост», пошире и подлиннее. Этот самый восьмиклассник остановился около Алёши, похвалил костюм, отчего Алёша залился краской, перекинулся несколькими словами с Павлом Андреевичем и пошёл дальше. О Павле Андреевиче он сказал впоследствии, что тот был трезв и «ни в одном глазу». Вероятно, в тот же день Алёше был куплен маленький чёрный портфель, лакированный пенал, тетради и коричневая коленкоровая папка с завязками. Нетрудно догадаться, как всё это обрадовало мальчика и чем был для него этот поход в универмаг и возвращение оттуда с пакетами и свёртками, за руку с трезвым, приосанившимся отцом. Вероятно, в этот день Павел Андреевич особенно остро ощущал отсутствие жены. Когда Алёша заснул, поставив портфель рядом с кроватью, отец запер квартиру и ушёл. Он вышел ненадолго в магазин и надеялся тут же вернуться, но в этот вечер он впервые попал в вытрезвитель.

Проснувшись утром, Алёша с ужасом обнаружил, что отца нет и дверь заперта. Он стучал, кричал, плакал, но никто не слышал. Квартира их находилась на втором этаже, и окна её выходили в тупичок в глубине двора. В квартире рядом никого не было — ушли на работу. Отчаявшись, Алёша попытался пролезть через форточку, так как окно оказалось забитым. Ему это удалось, и он спустился во двор по водосточной трубе.

Когда в школе произнесли речи, вручили цветы, отзвенел первый звонок и все, чистые и сияющие, уселись за свои парты, Алёшу Янкина за руку привела в класс директор школы. Его новенькая форма была перепачкана, штаны порваны, щека расцарапана, волосы топорщились. Его появление в классе вызвало весёлое оживление. Никто из детей не интересовался, отчего у мальчика такой нелепый вид, всем было весело смотреть на него. В ответ же на настойчивые вопросы директора и учительницы мальчик угрюмо молчал. Взрослые решили оставить его в покое. И правильно сделали. Наверное, у Алёши уже тогда появилось столь частое потом желание дать дёру.

После окончания уроков всех ребят кто-нибудь встречал. Алёша, выйдя из школы, увидел на противоположной стороне улицы отца. Тот стоял, как побитая собака. Алёша перешёл улицу и подошёл к отцу. У Павла Андреевича тряслись губы и руки. Но Алёша был счастлив, что за ним тоже зашли, и забыл обиду. Он взял отца за руку, и они молча пошли домой.