Юрий Иванов - Роман-газета для юношества, 1989, №3-4

— Фу, что это со мной? — Она торопливо достала из сумочки зеркальце, погляделась в него.

Поезд уже подошел к платформе. Они сначала побежали не в ту сторону. Повернули. Шестой… пятый… какие длинные вагоны! Четвертый! Где же он? А вдруг не приехал?

И в этот момент Володя увидел отца. И мама тоже. Мама вскрикнула, кинулась к нему, отец обнял ее. Они, наверно, минуты две так стояли. Володя, закусив губы, глядел на отца и видел багровый шрам, пересекший левую щеку, видел засеребрившиеся виски.

— Вовка! Ты ли это? — загремел его радостный голос, и сильные руки стиснули Володю. — Да ты уже боец!

Он хлопал Володю по спине своей ручищей, обнимал их вместе, затем, вынув из кармана пальто черный берет, надел его как-то особенно лихо — немного на лоб и на правое ухо и сказал:

— Сын, хватай чемодан, потопали.

Бабушка распахнула дверь, вышла навстречу; она так разволновалась, что все валилось у нее из рук, и мама стала собирать на стол. А отец бродил по комнатам, коридору, выглядывал в окна, хватал с полок книги, торопливо листал их, ставил на место.

Наконец пообедали. Володя ждал каких-то рассказов, но отец отмалчивался, а тут и мама, глянув на часы, ахнула: на работу пора! И они пошли ее провожать.

День был опять солнечный: ослепительно пылали лужи, как-то особенно звонко перекликались трамваи и отчаянно щебетали обалдевшие от весеннего воздуха воробьи.

Отец щурил глаза, вглядывался в прохожих, улыбался, курил папиросу за папиросой и поглядывал на Володю, будто ожидал от него каких-то вопросов. Он очень походил на деда Петра. Такой же высокий, прямой; крупный нос, жесткая щеточка усов, подбородок с ямкой. Володя глядел на него и думал: а сколько же ты пробудешь дома теперь?.. Военный летчик, он летал еще тогда, когда его, Володи, и на свете не было… А потом — Испания, Халхин-Гол. Ранение в ногу — в Испании, пробитая японской пулей рука под Халхин-Голом. Орден за Испанию, орден за бои с японцами. Вот какими были командировки отца.

— Папа, а где ты был в этот раз? Раньше ты летал. А теперь?.. Я уже взрослый…

— Взрослый? — Отец строго взглянул в его лицо. Кивнул. — И то — скоро уже пятнадцать… В Испании я знал одного юношу. Его звали Мигель. Ему было пятнадцать. Он надел на пояс десять динамитных шашек и пошел к мятежникам, в штаб. И взорвал там себя. Весь штаб взлетел на воздух. М-да… Так вот: я выполнял ответственное военное задание.

— Ты… разведчик?

— Нет. Я, Вова, военный специалист — военспец. Я обучаю друзей нашей страны умению владеть новыми образцами оружия. Правда, порой приходится и самому, на практике, показывать, как действует это оружие… — Отец усмехнулся, потер шрам. — А сейчас я был в Монголии.

— А для чего все это нужно?

— Ты ведь читаешь газеты, сын, — сказал отец. — Европа в огне. Разгорается война и на Дальнем Востоке. И там фашисты, только японские. А если они надумают перейти наши границы? Поэтому, Вова, чем больше будет у нас друзей, к примеру, в той же Монголии, да тем более умеющих владеть современным оружием, тем нам будет легче, сообща, понимаешь?.. справиться с врагом. Мы помогаем им, они — нам.

— Тебе, наверно, никогда не бывает страшно?

— Мне? Не верь, когда в книжках пишут, будто герои не испытывают страха. Враки! Нормальный человек, если ему грозит смертельная опасность или опасность вообще, всегда испытывает страх. Но в том-то и штука, Вовка, что надо уметь преодолеть в себе это чувство — страх.

— А как ты… ну что для этого надо?

— Совсем немного: в человеке должна быть убежденность, твердая вера в правоту своего дела! Это — как несгибаемый стержень. Ты понял меня? Вот что нужно для настоящего бойца!

— Хочу быть таким, как ты, — сказал Володя. — Буду таким!

…Не было еще и половины седьмого, когда Володя пришел в Собачин переулок — узкую каменную щель между двумя жилыми массивами, куда жители соседних улиц приводили гулять своих собак.

Где же Герка и остальные? Володя взглянул в один конец, в другой: вот кто-то идет. В душе что-то дрогнуло. Но это был не страх! Он распрямился, поднял голову, он старался идти так же, как и отец, широким энергичным шагом. Хорошо отец сказал: убежденность в своей правоте!

Валька Сычев? Ему-то что надо?

— Послушай-ка, Вовка, я вот что придумал… — Валька оглядывался, быстро моргал своими птичьими глазами. — Герку тебе в одиночку не одолеть. Предлагаю: сплотимся в коллектив — ты, я, Жека и Жорик — и отдуем его как следует. А то действительно — пристает ко всем, задирается.