Нина Артюхова - Маринка

— А ну его, пупсика! — крикнул Юра. — Где магазин?

— Недалеко. Знаешь, на углу…

— Никакого я угла не знаю! Веди меня, Алька, и не вздумай улизнуть. Показывай, где магазин.

Никакая сила не могла бы теперь заставить Алю улизнуть. Юра Борукаев, покупающий куклу, — это было слишком необыкновенное зрелище, чтобы можно было от него отказаться.

Юра делал такие огромные шаги, что Але приходилось почти бежать рядом.

— Только знаешь, Юра, они очень дорого… Я не знаю сколько… но ведь в комиссионном… И теперь же таких не делают.

— Кто говорит о цене? Дирекция не останавливается ни перед какими расходами!

Они вошли в комиссионный магазин. Аля бросилась к прилавку…

— Нет уже! Вот тут стояла… Значит, продали! Как досадно… Юра, Юра, пупсик остался! Юра, смотри, ты можешь купить пупсика!

Юра снял шапку и вытер платком лоб. Медленно подошел к продавщице.

Кругом — веселый винегрет из дамских туфель на высоком каблуке, часов, шелковых кофточек и чашек с голубыми цветочками.

— Скажите, — спросил Юра солидно, — у вас продавалась кукла с закрывающимися глазами? Вот эта девочка видела.

Продавщица оглянулась на кроватку с пупсиком.

— Нет ее. Они рядом лежали. Значит, продали. Если хочешь, мальчик, возьми пупсика. Показать?

Юра махнул рукой:

— Не нужно!

Другая продавщица, заинтересовавшись необычными покупателями, подошла и спросила:

— Что они хотели купить?

— Куклу с закрывающимися глазами. Не видно ее что-то. Должно быть, без меня продали.

— Да вот же она лежит!

— А я и не заметила… Мальчик! Мальчик!

Желтоволосая кукла щелкнула над прилавком голубыми глазами.

Юра споткнулся о коврик около двери, подбежал к продавщице и лихорадочно спросил:

— Сколько стоит? — Он вытащил из кармана Маринкину шапочку, примерил кукле. — Точно!

Эта кукла казалась Маринкиной младшей сестрой, пожалуй даже дочерью, если не внучкой.

— Сколько?

Продавщица долго разглядывала билетик, подвязанный к кукле.

Услышав цену, Юра крякнул и положил куклу на прилавок.

— Я сейчас схожу за деньгами, у меня нехватает. Отложите мне ее.

Продавщица ответила равнодушно:

— Принесешь деньги и возьмешь.

— Алька, останься здесь! Держи ее, прямо из рук не выпускай. Я очень быстро!

Но не выпускать из рук было невозможно. Продавщица преспокойно взяла куклу и поставила ее за собой на полку, прислонив к дамской меховой шубе. Веселая куколка в розовом платье казалась особенно красивой рядом с черным мехом.

Копилка с глупой кошачьей мордой. Щель узкая, деньги не вытряхиваются. Юра с сердцем стукнул копилкой о стол.

Бабушка, задремавшая было в кресле, вздрогнула:

— Юрочка, ты что?

Юра поспешно пересчитывал деньги. Положил в карман, подошел к бабушке.

— Бабушка! — сказал он. — Через неделю мое рожденье, папа написал, что посылает мне деньги. Мне не нужно никаких подарков, дай мне сейчас двадцать два рубля двенадцать копеек!

— Зачем тебе деньги, Юрочка? Или ты фотоаппарат нашел?

— Отставить фотоаппарат! У девочки ноги больные… кукла без головы… Потом расскажу. Бабушка, дело идет о жизни и смерти!

Бабушка искала в кошельке.

— У меня только тридцатки, Юрочка!

— Сдачи принесу! — крикнул Юра, зажал в кулаке деньги и бросился к двери.

— Без головы! Батюшки, страсти какие! — шептала бабушка, трясущимися руками собирая со стола кошачьи осколки.

Уже по растерянному лицу Али Юра понял, что в его отсутствие случилось что-то непоправимое. Куклы не было на полке. Она лежала на прилавке рядом с целлулоидным пупсиком и пупсиковой кроваткой. Что-то еще было навалено поблизости, шелковое и меховое.

Перед прилавком стоял плотный, небольшого роста майор с лицом густого кирпичного цвета и разглядывал игрушки, видимо затрудняясь, какую выбрать.

Из-под распахнутой шинели (долго, должно быть, выбирал, жарко ему стало) виднелось такое количество орденов, что даже взрослого человека невольно охватывало любопытство пересчитать: да сколько же именно?

Но Юра не смотрел на ордена. Он отстранил от прилавка Алю, яростно сказал: «Эх, ты!» — и положил руку на куклу.

— Эта кукла продана, — сказал он самым своим решительным голосом, — вот деньги, — и подвинул к продавщице смятую кучку пятирублевок и трешниц — бабушкину тридцатку сверху.

Но если майор перед приходом Юры еще колебался, какую ему купить игрушку, — увидев соперника, он сейчас же понял, что брать нужно именно куклу с закрывающимися глазами.