Николай Григорьев - Двенадцать поленьев

Выбрал он в машине лопату и уже в ладони поплёвывает.

Глядит — перед ним Пётр Петрович.

— Мало, друг, поплевать в ладошки. Вот тебе здешние рукавицы.

А рукавицы толстые, похожие на боксёрские. Только не кожаные и не нарядные, а из какой-то брезентовой рвани.

Вася отмахивается:

— Пётр Петрович, ну куда мне такие уродины! В них и работать несподручно.

— А если, — говорит инженер, — волдыри вскочат на руках, будет сподручно?

Не стал Вася спорить. Принял рукавицы.

Но это не всё. Теперь надо было Васю нарядить для работы.

Пётр Петрович расправил принесённые им ватные штаны, а мы все, сколько нас было, кинулись помогать инженеру. Приподняли Васю за локти и опустили в эти штаны, как в ванну. Не давая ему опомниться, надели на него ватную куртку, ноги его засунули в валенки, а на голову нахлобучили шапку-малахай.

Смеху было, но Вася всё стерпел. Подошёл черёд смазать ему лицо жиром — и вот тут Вася забрыкался:

— Уберите косметику! Я вам не модная дама!

— Да возьми хоть на всякий случай! — урезонивали его. Согласился, сунул в карман баночку с жиром.

Вышел Круглов на стройку. Разыскал десятника. Этот почтенный мужчина ходит под зонтиком, спасаясь от солнца. Но всё равно лицо у него красное, как кипятком ошпаренное.

— Хочу поработать, — сказал Вася, вонзив в землю лопату. — Велика ли у вас норма? Отмеряйте полную!

Десятник выглянул из-под зонтика. Поглядел в лицо незнакомому парню и сказал с усмешкой:

— Ишь прыткий! Откуда такой припожаловал?.. Полная норма у меня знаешь сколько? Десять кубометров земли выкопать и на тачки погрузить. Берёшься?

Мы, услышав этот разговор, возмутились: какой бессовестный дядька! Нет таких норм на стройке. Это он от себя наваливает на Васю. И Петра Петровича нет, чтобы усовестить десятника, — инженер уже ушёл по своим делам... Впрочем, Вася, гордец, не позволил нам вмешиваться.

— Отмеряй! — повторил он, и десятник, посмеиваясь, прошёлся по земле мерной палкой и отметил, от какого места и до какого копать.

Что было дальше, мы не видели. У нас, журналистов, были на стройке свои дела. Уговорились с Васей встретиться вечером в клубе. Клуб здесь был довольно просторный — сшили его из нескольких юрт.

И вот прозвенели на стройке подвешенные куски рельсов: «Шабаш! Кончай работу!»

В юрту-клуб ввалилась толпа потных, перепачканных землёй, но радостно возбуждённых людей. В большинстве это были казахи и узбеки. Шли в обнимку, громко что-то выкрикивая. А среди них — наш Вася Круглов. Он был весел, смеялся и в то же время морщился от сыпавшихся на его спину дружеских шлепков.

Мы боялись поверить: неужели он выполнил эту огромную норму?

И сразу увидели, что Василий без куртки. Была ватная на нём куртка, где же она? Человек в одной рубахе... Что-нибудь случилось?

Озадаченные, мы ловили взгляд нашего товарища, а он в ответ только посмеивался.

В это время, раздвигая толпу, вошёл десятник. Зонт теперь висел у него на сгибе локтя.

— Давай сюда, товарищ! — И он вытащил Василия на середину юрты. Вид у десятника был торжественный. — Стой тут, чтобы все тебя видели! — Повернулся и крикнул в толпу: — Эй, там, кто сзади! Разгородите вход пошире — перед юртой ещё народу сколько! Дайте людям войти! — Затем десятник повернулся к нам: — Каково, а? — Он стукнул зонтом об пол. — Пол-то-ры нормы выполнил!.. Объявляю официально: товарищ Василий Поликарпович Круглов из Ленинграда выкопал и в тачки погрузил пятнадцать кубов твёрдого грунта. Это, товарищи журналисты, рекорд на моём участке! Так что прошу отписать в газеты и журналы!

А казахи и узбеки через голову десятника закричали из толпы:

— Скажи, Василий, слово, скажи! Сам полтора урока — хорошо. И нас научил копать полтора! Полтора да полтора — пиши, десятник, ему три урока!

Переждав весёлый шум, заговорил Круглов:

— Как это получилось? А дело, товарищи, в догадке. Только и всего.

Сказал, что сперва дело у него не заладилось. Весь мокрый от тёплой одежды, дышать нечем. Присел, закурил. Дым потянуло в сторону — оказывается, ветерок есть: слабенький, но всё же ветерок. А в кармане, вспомнил, баночка с жиром. Жир да ветерок — тут и пришла догадка.

Долой тёплый ватник! Намазался Вася до пояса жиром, а на голое тело — рубаху. Только не в брюки её заправил, а пустил навыпуск: поддувай под рубаху ветерок!

Тут и пошла работа. Круглов выкопал десять кубометров, а потом принатужился и, потешаясь над десятником, ещё пять вынул.