Аким Некрасов - Енот, нутрията и другие зверята

В хорошую погоду мы завтракали и обедали во дворе под навесом. К столу непременно являлись Рум и Савка. Барсук туловищем оттеснял собаку в сторону, поднимался на задние лапы, передние и полосатую голову клал на колени Косте и принимался выпрашивать: «Ху-гу-гу-гу…»

Костя подносил ему на вилке мяса или кусочек рыбы. Ловко и деликатно Савка снимал с вилки подачку и закусывал тут же, у стола.

Часто Савка сопровождал Костю в лесок у Дона. Барсучонок чувствовал себя там как дома. То подбирал осыпавшиеся ягоды, то вытаскивал из земли дождевого червяка, то гонялся за шмелем или осой. Возвращался домой с таких прогулок Савка всегда неохотно.

Всё было бы хорошо, но, подросши, Савка стал кусаться. Нас он, правда, не трогал. Косте даже позволял брать себя на руки. Но кто бы посторонний ни появился в доме или во дворе, будь то взрослый или ребёнок, Савка подходил и молча кусал за ногу. А зубы у него были острые. Посадили на цепь — ещё хуже: он стал угрюмым, ворчливым. Покусывал уже не только меня и бабушку, если мы неосторожно подходили близко, но даже и Костю.

Жаль было сыну расставаться с Савкой, но делать нечего. Пришлось следующей весной отвести его в займище и там оставить.

— Неблагополучно у меня, — пожаловался однажды сыну его приятель старик Прохор, колхозный конюх.

— А что такое? — обеспокоенно спросил Костя.

— Третий день кто-то беспокоит лошадей. Приду утром, а они в мыле, будто кто скакал на них. Храпят, не подпускают… Пойдём посмотрим.

В конюшне у яслей, полных пахучего зелёного сена, на привязи стояли две лошади золотистой масти: кобыла и мерин. Сытые кони беспокойно перебирали ногами, поблёскивая лоснящейся шерстью и косясь на вошедших карими с синевой глазами.

— Не едят, — кивнул Прохор на ясли. — Поди-ка сюда.

Костя направился было к мерину, но конь поджал хвост и поднял заднюю ногу, намереваясь лягнуть.

— Что это с ним? — удивился Костя. — Такой был смирный…

— То-то, смирный… Говорю, дело неладно.

Старик и мальчик осторожно подошли к мерину сбоку. Пах у него был потный. По краям тёмного мокрого пятна — засохшая пена. Прохор положил руку на хребтину коня и провёл от загривка до хвоста. Мерин протяжно всхрапнул.

— Ну-ну, дурачок, не бойся, — приговаривал дед, поглаживая коня по спине.

Под ласковое ворчание знакомого голоса мерин наконец успокоился.

— Может, кто ездил на них ночью? — высказал предположение Костя.

Прохор иронически посмотрел на него.

— Разве кто в эту дыру влез и коней через неё вывел? — Он указал на щель шириною в несколько сантиметров над окном, на карнизе которого сидела пара ласточек. — Конюшня-то замыкается!

Костя окинул взглядом саманные стены, окна, крышу, подошёл к тяжёлым, из толстых пластин дверям, остановился у коней, устало понуривших головы. Старик молча смотрел на лошадей, сложив на груди руки.

— Может, заболели… — неуверенно сказал Костя.

— Сбегай-ка к ветеринару, — помолчав, попросил Прохор.

Через несколько минут Костя явился в сопровождении ветеринарного фельдшера. Фельдшер надел халат, подошёл к лошадям. Долго их выстукивал, выслушивал, заглядывал в рот, в уши, измерил температуру и наконец объявил:

— Здоровёхоньки! Рекомендую поменьше гонять и не ставить горячих к корму.

— «Гонять»! — сердито хмыкнул старик. — Да они со вчерашнего дня стоят…

— Скажи это такому юнцу, — фельдшер указал на Костю, — а не мне. Это что? — Он провёл рукой по паху кобылицы и поднёс мокрую ладонь к лицу Прохора.

— Без вас вижу, — обиделся дед. — Вы учёный, вот и скажите, отчего это.

Фельдшер рассердился и ушёл.

Вечером Костя пришёл на бригадный двор и заявил, что намерен ночевать в конюшне, — выследить, кто портит коней.

— Давай уж вместе, что ли, раз надумал, — сказал Прохор.

И вот дед и Костя лежат в углу конюшни на пахучем сене. У Кости — электрический фонарик, возле Прохора — огромная дубина. Через широкое окно светит неполная луна. Медленно течёт время… Костя напряжённо всматривается в неясные фигуры лошадей, переводит взгляд на окно, на узкую щель над ним.

Тишина… Слышно только, как коми, пофыркивая, мерно жуют сено. Косте становится скучно. Через окно виден кусочек неба, усеянного звёздами. Вот красноватое пятнышко — таинственный Марс. Мальчик вспоминает недавно прочитанную книгу Г. Уэллса «Война миров». Снаряд с Марса ударяется в землю, пробивает глубокую яму. Из ямы идёт зелёный дым. Слышен стук наковален. И вот по земле шагают чудовища-марсиане. Дверь конюшни открывается, входит марсианин. Из маленького аппарата он направляет невидимые лучи на лошадей. Они бьются, храпят, покрываются пеной… Костя вскрикивает и просыпается. В конюшне светло. В узкие щели дверей пробиваются тонкие лучики восходящего солнца. Прохор чистит лошадей.