Аким Некрасов - Енот, нутрията и другие зверята

Из чащи леса вышли трое. Впереди — старик гольд, в куртке и меховой шапчонке, с берданкой за плечами. За ним — двое русских, без оружия. Один нёс крепкую сеть на обруче из круглого железа, какой ловят собак, второй — две лопаты. Гольд уверенно направился в ту сторону, куда скрылся енот…

В норе было темно, прохладно и уютно. Корноухий разлёгся на подстилке и задремал. Но сон его скоро был нарушен: люди стали раскапывать нору. Зверь почуял опасность. Страх сковал ему члены, он сжался плотнее, пряча голову.

Скоро в глаза ударил яркий свет. Корноухий отчаянно рванулся — и забился в сетях. Пока его перекладывали в мешок, он яростно сопротивлялся, пустив в ход когти и зубы, одному поцарапал руку, другого цапнул за палец. Его куда-то понесли. В мешке было душно, пыльно. Корноухий чихал, рвал когтями мешок. Люди бросили мешок в клетку и понесли дальше.

Трое вышли на дорогу к машине. В кузове стоял ящик с решётчатой дверкой. Енота впустили туда, дверца захлопнулась. Корноухий обнюхал стенки, пол, потыкался носом в железную решётку… Что-то страшно зарычало, машина дёрнулась, прижав зверя к задней стенке. Остро и противно запахло бензином, клетку стало подбрасывать. Корноухий упал. Его кидало из стороны в сторону, оглушал грохот, рычание мотора. Так продолжалось бесконечно долго. Потом машина остановилась. Сразу наступили тишина и покой.

Люди сняли ящик с енотом, внесли в большое полутёмное помещение, поставили к другому, большему ящику с выдвижной дверью. Дверцы обоих ящиков приподнялись. Корноухий учуял запах сородичей, смело шагнул в открывшийся проход и оказался в среде своих собратьев.

Он лёг у решётчатой двери, положил голову между передними лапами и с тоской стал смотреть на узкую полоску света, пробивавшуюся в щель. Рядом стояли такие же ящики с пленёнными енотами.

Два дня жили звери в этом полутёмном помещении. Приходили люди, кормили их рыбой, по утрам чистили выдвижные полы клеток. На третий день ящики погрузили в большой пульмановский вагон. Дверь с грохотом захлопнулась. Пронзительно свистнул паровоз, мелодичным звоном отозвались буфера, и вагон, покачиваясь, плавно покатился.

Уссурийские еноты начали своё великое путешествие на запад, на новую родину, предназначенную им человеком.

Широка и полноводна река Дон. Медленно и спокойно несёт она свои воды к морю меж густых зарослей вербовника, тала, тополя, осины и необозримых пространств зелёных лугов. Широкой полосой прорезала пойма Дона сухие юго-восточные степи от Волги до Азовского моря. Богата пойма лесом, травами, лиманами и озёрами, рыбой и вольной птицей, бедна только пушным зверем. Лишь зайцы, лисы да волки находят себе приют и пищу в займищах Дона…

От города Ростова вверх по Дону буксирный пароход тащил лёгкую баржу. Рядом с тюками и ящиками с товарами в трюме стояли клетки с уссурийскими енотами. Корноухий, свернувшись клубком в углу, крепко спал. За время томительного путешествия по железной дороге он похудел, стал зол, угрюм. Его раздражали шум, резкие свистки, лязганье буферов, грохот колёс. С переселением в трюм баржи Корноухий повеселел. Теперь он много спал, с аппетитом ел рыбу и мясо, которые им приносили проводники.

В трюме царил успокаивающий полумрак. Тишину нарушали иногда лишь шаги людей вверху на палубе да плеск волны за стенками трюма. Зверей подкармливали по усиленной норме: их готовили к выпуску.

На пристани Романовская клетки с енотами выгрузили и поставили в кузов автомашины. Корноухий почувствовал знакомый уже ему едкий запах бензина, покачивание, толчки. Машина везла уссурийцев в донские займища.

Клетку поставили на берегу небольшого озера. Дверца приподнялась. Корноухий шагнул на волю и в два прыжка скрылся в кустах. За ним выскочили остальные и рассеялись в прибрежных зарослях.

— С новосельем, зверюги! — крикнул им вдогонку один из провожатых. — Ни пуха вам, ни пера!

Корноухий шёл береговыми кустами, огибая озеро. Он исследовал каждый куст, кочку, пенёк, слой опавшей листвы. В воздухе не чувствовалось осени. Солнце грело по-летнему жарко.

Продравшись сквозь прибрежный чакан, Корноухий залез в воду, присмотрелся, ударил лапой по воде, выхватил рака и съел. Переплыв озеро, вошёл в лес. Лес был светлый, прозрачный. Чем дальше, тем он становился реже. Корноухий вышел на опушку, поднялся на курганчик: перед ним расстилалась ровная, чистая степь. Ничего подобного в жизни своей Корноухий не видел. Ему стало страшно, он повернул обратно и брёл до тех пор, пока не вышел на берег Дона. Там он залёг в сухом овраге, заросшем ежевичником и крапивой, и заснул.