Сергей Михальчук - Почтальон, шире шаг!

В том, что скворечня у Женьки получилась такая замечательная, конечно же, заслуга дедушки Андрея: он научил Женьку владеть столярными инструментами. Он же посоветовал Саше и Женьке собрать ранней весной, когда обрезали тополя вдоль улиц, ровненькие веточки и поставить в банки с водой. По горстке чернозема туда добавить. Ребята сделали — и настоящая рощица распустилась у них на подоконниках.

И в прошлом году зеленела она, и в нынешнем.

Тогда же, в канун минувшего Первомая, дедушка Андрей и рассказал ребятам историю о зеленом листочке.

Дедушка Андрей старый коммунист, член партии с 1924 года. Коммунистом он стал в год смерти Владимира Ильича Ленина. А до этого был комсомольцем. С восемнадцатого, с первых месяцев революции. Воевал на фронтах гражданской войны пулеметчиком. Громил с боевыми друзьями Юденича и Колчака, Петлюру и Врангеля. В годы Великой Отечественной войны был в партизанах. Ходил в засады, взрывал фашистские эшелоны, прорывал блокады карателей.

Ему есть о чем рассказать, и он любит рассказывать. Женька и Саша услышали от дедушки немало и грустных, и смешных историй. Но когда Саша попросил рассказать, какой Первомай ему запомнился больше всего, надеясь услышать новый рассказ о войне, дедушка Андрей, не задумываясь, сказал:

— Тот, когда я был вот таким постреленком, как ты сейчас.

Саша недоверчиво посмотрел на деда.

— Так это ж… Это ж еще до революции было. Тогда в день Первого мая никаких демонстраций не проводилось, нам учительница рассказывала.

— Правильно, не проводилось, — ответил дедушка Андрей. — Но праздник свой рабочий народ знал и отмечал. На демонстрации не ходили, устраивали маевки. Собирались тайком где-нибудь в лесу, на пустырях за городом, в балках и оврагах, чтобы жандармы да полиция не приметили.

В тот раз, о котором я вам хочу рассказать, отец позвал на маевку и меня. Я уже работал вместе с ним на нашей фабрике, ходил в учениках. Наша она теперь, а в ту пору фабрика принадлежала богачу Барташевичу… Так вот, подозвал меня отец к себе в обеденный перерыв и говорит: «Иди, — говорит, — к Гришутке Сапежко, есть для вас задание. Только о том, что он тебе скажет, никому ни гу-гу! Ясно-понятно?»

— Ясно-понятно, — ответил я и пошел в соседний цех искать Гришутку.

Гришутка был маленький, куда меньше меня, хоть на целых два года старше. Но взрослые ему доверяли. Отец мне ни слова не сказал о задании, а он все знал. Он и мне объяснил.

Оказывается, Первого мая (а припало оно на воскресенье) рабочие решили провести маевку в Сухом логу. Теперь город разросся, и там построили новый микрорайон, а тогда непроходимый лес стоял. Вот на одной полянке и был назначен сбор. Мы с Гришуткой должны были стоять в дозоре. Покажется на дороге чужой человек — мы сигнал подаем: дуем в свистульки что есть мочи. А за нами с опушки взрослый следит. Услышит сигнал — всех предупредит, чтобы расходились.

А как узнать, кто свой, а кто чужой? Рабочие собирались не только с нашей фабрики, с нашей-то мы всех в лицо знали. Вот и договорились, что каждый, кто на маевку придет, будет держать в руках ветку с зелеными листочками. Вместо пароля. Наше с Гришуткой дело — следить в оба. Кто с веткой — дальше дорогу показывать, а если кто без ветки появится, тогда и подавать сигнал тревоги.

В тот раз все хорошо обошлось. Ни один шпик, ни один провокатор не пробрались в лес. А день этот запомнился на всю жизнь. Ведь я выполнил первое задание, которое мне доверили взрослые.

После этого мы с Гришуткой не раз стояли на страже, когда рабочие собирались на сходки. И прокламации на улицах расклеивали, и большевистские газеты разносили…

…В Женькины воспоминания ворвалась громкая музыка. На площадь с улицы выходила новая колонна демонстрантов с духовым оркестром во главе. Медные трубы жарко сверкали на солнце.

— Же-ень-ка-а! — послышалось с противоположной стороны улицы. — Иди сюда-а!

Женька поднял голову и увидел Сашу с дедушкой Андреем. Они раздавали ветки с зелеными листочками ученикам профессионально-технического училища, выходившим из-за поворота на Ленинский проспект.

Радостно улыбаясь, Женька побежал к ним.

Вот уже второе лето, едва только оканчиваются занятия в школе, Петрик Краменец подменяет отца — становится колхозным почтальоном.

Носить почту нужно из деревни Погост. Туда ее привозят из райцентра. А в райцентр каждый день приходит почтовая машина из самого Минска. Так что газеты, которые утром печатают в столице, к вечеру уже читают в Белоружье.