Сергей Михальчук - Почтальон, шире шаг!

— В Корбутово рано, — покачал головой Леня. — Сначала в Самусевщине походим. Там тоже неплохие горки есть. Да и ближе. Потренируетесь, а на следующей неделе можно будет и в лес съездить.

Вернувшись из школы, Саша тут же достал свои лыжи. Всю весну, лето и осень они простояли, дожидаясь своей поры, в углу кладовки, заботливо связанные шпагатом, на распорках, чтобы не искривились, не потеряли гибкости. На лыжах лежал толстый слой пыли, и Саша аккуратно протер их тряпочкой.

Лыжи подарил ему старший брат Петро в марте, в самом конце зимы, когда вернулся из города, с курсов механизаторов. Снег уже лежал почерневший, ноздреватый, а на буграх его совсем не было — даже покататься вволю не удалось. Только и успел палку поломать, когда поехал с Лизой в Самусевщину.

Пока Саша выстругивал новую палку, обивал наконечник жестью, укреплял кольцо с сыромятными поперечинками, совсем стемнело. И все-таки он вынес лыжи во двор и обновил их — пробежал несколько раз вокруг своего сада. Лыжи скользили хорошо, только крепление немножко разболталось. Вернувшись домой, он подтянул правый ремешок, проколол несколько запасных дырочек и, загадочно улыбаясь, вынес лыжи в сени. Затем принялся за уроки.

С непривычки он быстро устал и, миновав полевую дорогу, которая вела к летним колхозным свинарникам, остановился отдохнуть. Снял шапку-ушанку, вытер рукавицей вспотевший лоб, огляделся. Вокруг было необычно тихо и пустынно. Солнце взошло примерно час назад, но где, в каком месте оно сейчас находится, Саша сказать не смог бы. Небо из края в край было затянуто блекловато-сизой дымкой, в которой таяли, теряли привычные очертания деревья, кусты, телеграфные столбы. Дорога сливалась с необъятным белым полем, и только редкие желтовато-бурые стебли полыни, торчавшие из-под снега, показывали, куда она идет.

Вдруг Саша увидел свежий лыжный след. Две параллельные прямые, словно нарисованные на доске учителем математики, перерезали заснеженное поле и исчезали в том же направлении, куда держал путь и он.

«Неужели кто-то меня опередил?» — подумал Саша, глубже надвинул ушанку и взмахнул палками.

Пробежав с полкилометра, он успокоился. За пригорком лыжня сворачивала вправо и терялась где-то внизу, в густых зарослях ольшаника. А ему нужно было налево, где мутным расплывчатым пятном синел Корбутов лес.

Вот и бывший Корбутов хутор, который дал этому лесу название. Никакого хутора здесь теперь не было, просто круглая поляна, окруженная елями и соснами, но когда-то, говорят, был. Давно-давно. На этой поляне каждую зиму мальчишки из их деревни устраивали лыжные соревнования. Вернее, здесь были только старт и финиш, гонка же проходила по маршруту трудному и сложному. Сначала нужно было добежать до огромного валуна на вершине горы, серую лысину которого не могли замести никакие метели; затем спуститься вниз мимо двух сестер-берез, которые словно брели, брели, да так и не добрели до леса, остановились на отшибе, печально свесив к земле свои ветви-косы; затем миновать криничку, над которой в солнечные морозные дни клубится пар; взобраться на верхушку другой горы, немного пониже первой, и уже оттуда спускаться к финишу.

Спускаться со второй горы было легко. Кати себе по прямой, чуть пригнувшись, чтобы сохранить равновесие, с полкилометра, если не больше, даже палками отталкиваться не нужно. Только не забудь в овражке повернуть немного левее, не то непременно врежешься в кусты лозы, которая растет вокруг кринички.

Но был с этой горы и другой спуск. Крутой, почти отвесный, с глубокими рытвинами-трамплинами, когда лыжник вдруг отрывается от снега и птицей летит в воздухе. Одолеть этот спуск решались только старшеклассники, да и то не все, а самые опытные, тренированные. Остальные, как и Саша, и Миша, обычно спускались по длинному пологому склону.

Еще вчера, на сборе, Саша решил доказать всем, что он не трус, что первым проложит лыжню по самому сложному и опасному маршруту.

Сначала он решил спуститься по знакомой, более легкой, дороге, чтобы осмотреть будущую трассу снизу: не торчат ли где предательски из-под снега камни, не чернеют ли островки земли.

Оттолкнувшись палками, Саша ощутил щемящий восторг стремительного полета. Словно у него за спиной выросли крылья, словно над ним потеряло свою власть земное притяжение. Лыжи под ногами чуть ощутимо вздрагивали, пересекая невидимые, присыпанные снегом борозды, бугорки, колючий ветер обжигал лицо, выжимал из глаз слезы, забивал дыхание. Вот промелькнули две сестры-березы, а вот и овражек, за которым тянутся густые заросли лозы. Саша привычно повернул чуть левее, чтобы не врезаться в кусты. Лыжи замедляли свой бег. Можно поворачивать назад.