Андрей Дугинец - Ксанкина бригантинка

— Значит, это Худорба и весь скафандр наш выбросил тогда от зависти, что мы переписываемся с девчонками.

— Эх ты, от зависти! Ничего ты не понял, — возразил Валерка. — Ты видел, как пасечники подходят к улью? В сетке! А у Худорбы сетки не было, так он наш скафандр нахлобучил и пошел в гости к пчелам.

— Так это он разорил ульи? — хлопнул себя по колену Ванько.

— А кто же…

Вечером после недолгого допроса Худорба во всем сознался. Оказывается, он решил сделать так, чтобы вся бригада «С. 3.» попала в милицию за воровство меда. Он оделся, как водолаз, натянул рукавицы и пошел на пасеку. Сначала он наклеил флажок на улей, потом полез за медом. Только пчелы не дали ему вытащить ни одной рамки, залезли под рукавицу и искусали руку. Он не знал, что они и в дождь кусаются.

Суд этот происходил при закрытых дверях, без воспитателей. И приговор вынесли на первый взгляд совсем не страшный. Решили бойкотировать Худорбу и подговорить всех воспитанников не разговаривать с ним и вообще не обращать на него внимания. Никакой ему помощи ни в учебе, ни в чем!

Худорба, нахмурившись, молчал. А Ванько сказал, что это — очень легкое наказание.

— Не торопись! Потом посмотришь, это самый тяжкий наказание! — возразил Ахмет, предложивший такую казнь. — Один, сапсем один человек долго не может жить. Волк может один жить. Человек сапсем не может жить один.

Валерка был дежурным по кухне, и вдруг его вызвали к директору. Не чувствуя за собой никакой вины, Валерка все же встревожился. Возле двери кабинета директора он немного постоял, чтобы собраться с духом, но почувствовал, что сердце бьется все тревожней и чаще, постучал в дверь и вошел.

Сергей Георгиевич приветливо кивнул ему в сторону окна. Валерка глянул туда и обомлел. Возле окна сидели двое: его самая любимая вожатая из родного села Таня и отец. Удивило и обрадовало Валерку то, что отец был таким, как много лет назад, когда он не пил и не буянил. Молодой и красивый, в новом костюме, как тогда, когда он за руку привел Валерку в первый класс.

«Пап!» — хотелось громко крикнуть Валерке, как когда-то, и рассказать самую последнюю и самую важную новость. Но на воспоминание о том далеком и добром времени наплыла тяжелая, мрачная туча невеселых воспоминаний. Валерка стих. Молча пожал протянутую руку отца. Потом подошел к Тане. Но и с ней не нашел, о чем говорить.

Гости усадили Валерку между собой на третий стул. И вдруг Таня спросила, глядя на красную повязку на рукаве пиджачка:

— Ты что, дежурный?

— По столовой! — кивнул Валерка, радуясь, что разговор можно начать именно с этого.

— У вас скоро обед? — заметила Таня. — Тогда беги. Корми ребят. А мы тебя подождем…

Облегченно вздохнув, Валерка убежал, хотя директор и разрешал ему остаться, обещая перенести дежурство на другой день.

Валерке нужно было уйти, чтобы собраться с мыслями, подготовиться к разговору…

К гостям он вернулся часа через полтора. Отец и Таня сидели одни в кабинете директора. Против ожидания, отец ничего не говорил о доме, а только расспрашивал о школьных делах.

О доме рассказала Таня, когда Сергей Георгиевич водил гостей по школьному саду. Воспользовавшись тем, что директор и отец Валерки заговорились, Таня шепотом рассказала о событиях дома. Это правда, что отец перестал пить. Но сейчас им самим с матерью негде жить, не то что забрать Валерку. Дом ни разу не ремонтировался и теперь пришел в негодность. Свободного времени у отца теперь много, и он начал строить новый дом. К весне он его поставит и сразу же заберет Валерку.

— Только ты не отказывайся вернуться домой, Валерочка, — горячо шептала Таня. — А то он с горя снова может взяться за старое. Любит он тебя очень, иначе не бросил бы пьянку… Я понимаю, теперь у тебя тут друзья, тебе тут лучше. Но…

— Я бы и сейчас вернулся. С ребятами я все равно теперь на всю жизнь подружился. Окончим школу, вместе учиться пойдем на геологоразведчиков, — тихо отвечал Валерка. — Я очень жалею маму и его… — Он кивнул в сторону отца, стоявшего под яблоней и оживленно говорившего с директором.

— Потерпи до весны. Пусть уж достраивает. Он ведь рубит дом по вечерам, после работы. А затеял большой, крестовый домину. — И, ласково улыбнувшись, Таня похвалила: — Задал ты ему работу.

Однажды утром, когда ребята еще убирали постели, Ксанка вбежала в шестнадцатую комнату.

— Атнер! Мальчишки! — заговорила она, с трудом переводя дыхание. И все оставили свои подушки, одеяла, простыни. — Нужно достать барсука! Жирного, большого, чтоб сала было много! Кто у вас храбрый охотник? — Сказав это, Ксанка пристально посмотрела то одному, то другому в глаза. Она все еще надеялась найти строителя бригантинки. По ее представлению, этот мальчишка должен быть самым храбрым и все уметь делать.