Лесли Риис - Тихоня

Силы быстро оставляли Тихоню, но она по-прежнему ничего не брала в рот.

Однажды жена Человека в соломенной шляпе сказала, заглядывая в цистерну:

— Но ведь утконосов нельзя держать подолгу! Сколько раз ты пробовал, и все они умирали от голода и тоски.

В голосе женщины звучало сожаление. Но, к счастью, Тихоня уже и сама поняла, что если ей чего-то и не хочется, так это умирать… Нет! Она всё-таки уйдёт отсюда! Должна уйти!..

И вдруг Тихоня ощутила голод. Она уже не могла дождаться прихода Человека. А когда тот, как обычно, бросил ей червяков, Тихоня сразу нырнула за ними и набрала полный клюв. Мужчина был очень доволен.

А Тихоня уже прикончила последнего червяка, и Человек поспешил повторить угощение. Тихоня быстро расправилась и со второй порцией.

— Это ей на один зуб, — объяснил мужчина жене. — Знаешь, сколько утконосы съедают за день? Если взвесить всю еду, то получится половина их собственного веса.

Тихоня крепла с каждым днём. Она даже начала играть с палкой, которую мужчина просовывал в цистерну, и разрешала погладить себя по клюву.

И вот час её настал. Однажды, когда мужчина чистил деревянный ящик — спальню Тихони, он отошёл с ведром за водой, не закрыв крышку. Тихоня сразу же бросилась из своего бассейна в деревянный тоннель, оттуда в ящик, с трудом вскарабкалась на стенку, перевалила через неё и… свалилась на землю.

Подняв голову, сложив перепонки под когти, чтобы не мешали, волоча хвост по земле, она изо всех сил помчалась к реке. Инстинкт подсказал ей, в какую сторону бежать. Она пролезла через щель в заборе, пересекла дорогу и углубилась в чащу. С дерева на неё удивлённо глянула сорока: откуда, мол, здесь такое? Ящерица ощерилась, зашипела, высунула голубой язык, но дорогу уступила. А кролик, выскочивший из кустов, прямо-таки остолбенел.

Чутьё говорило Тихоне, что вода уже близко. Почва становилась болотистой. Тихоня ковырнула клювом: чудесно! Уже появились головастики. Можно остановиться и перекусить.

Спустя час она опять тронулась в путь и прервала его не скоро. Но очень уж заманчивым показалось ей упавшее скипидарное дерево с лохматой корой. Под ним Тихоня проспала до сумерек.

Она проснулась под однотонную песню кузнечика. Птицы уже спали. Тихоня встрепенулась: пора в дорогу! Доберётся она когда-нибудь до родных мест?

…А, наконец-то перед ней открылась знакомая долина; склоны её, словно мыльной пеной, были окутаны туманом.

Дорога пошла под уклон; вот и милые речные дубы. Счастливая, чувствуя себя как никогда сильной и свободной, Тихоня сбежала по склону и погрузилась в воду. Она была дома.

Начиналась весна. Медового цвета потеплевшее солнце оживило медленно текущие ручьи. Трава наливалась соками. Вечнозелёные кустарники стали двухцветными: старая зелень на них смешалась с новой, более яркой. На камедных деревьях свежая листва была медно-красной, а скипидарные деревья стояли в белом цвету. Ветви белого кедра оделись сиреневыми цветами и нежными зелёными листьями. По склонам холмов зажелтел ракитник.

Тихоня жила снова в своей старой норе. А как Бунда радовался, что она вернулась! Ведь он уже потерял надежду увидеть её.

Тихоня по-прежнему купалась и ныряла, выискивая червяков, водяных жуков и пресноводных креветок. С Бундой они виделись ежедневно. Но однажды постороннее вмешательство нарушило их покой.

Случилось это под вечер, когда Тихоня плавала в одиночестве.

— Эй, здравствуй!

Эти слова произнёс большой незнакомый утконос.

— Здравствуй! — вежливо ответила Тихоня, хотя ей не понравился тон незнакомца.

— Я давно смотрю на тебя, — продолжал тот. — Хочешь, пойдём со мной?

— Спасибо, мне и здесь хорошо.

Тихоня вела себя смело, но ей было очень страшно: утконос был большой и сильный. Он несколько раз ударил Тихоню клювом. Она сначала пискнула, а потом громко завизжала. Послышался всплеск. Кто-то с берега бросился в реку. Тихоня обернулась и увидела Бунду. Рассерженный, он мчался навстречу незнакомцу.

Схватка была жестокой. Они царапались, щипались, отскакивали друг от друга, снова налетали, молотя по воде лапами. Вдруг Бунда подпрыгнул, прямо как дельфин, и обрушился на противника. Он схватил его за шкуру, чтобы тот не вырвался, а потом сжался и, выпрямившись, ударил врага всем телом и хвостом. Шпора на его правой ноге была уже наготове: острая, загнутая, она проехалась по боку противника, вспарывая его. И в то же время через узкий канал, проходящий в шпоре, Бунда выпустил ядовитую жидкость. Она проникла в рану и обожгла как огнём. Разъярённый утконос кинулся на Бунду, он бил его клювом, стараясь попасть по глазам, наносил удары шпорами. Но Бунда ловко увёртывался.