В. Еремин - Тайны огонь-горы, или Полосатое лето

Леннон, Лешка и Асисяй завопили в один голос, и крик этот в смертельно опасный для жизни Муромца момент вдруг перекрыл какой-то грохот. Клон задрал голову и увидел над макушками деревьев снижающийся вертолет. Из его распахнутой настежь двери, размахивая руками, что-то кричали люди в камуфляже, но слов из-за шума было не разобрать. Кто-то из военных, подняв автомат, дал предупредительную очередь в воздух. Клон, словно протрезвев, вскочил и, секунду помедлив, отбросил в сторону нож.

— Всё, кранты… — пробормотал он и, тяжело дыша, опустился на землю.

Из приземлившегося вертолета к ним бежали военные, и впереди всех — Достоевский…

…Четверка «мушкетеров» возвращалась с подвигов верхом, но вид имела — в особенности Леннон — отнюдь не бравый, а самый что ни на есть печальный: синяки, грязь, порванная одежда…

И все-таки их въезд в лагерь был исполнен триумфа. Ребята кричали «ура!» и бросали в воздух бейсболки и красные береты. Девочки подбегали, чтобы пройтись рядом, держась за стремена героев. Саша и Джейн шли впереди всех.

Тормоз смотрел на них с восхищением и завистью. Ему очень хотелось иметь друзей, готовых пойти за ним в огонь и воду. Но рядом были Винни и Фифа, которые тоже испытывали зависть и потому взирали на происходящее с наигранным безразличием.

— Вот дуры… — фыркнула Фифа, указывая на Сашу и Джейн. — Глянь!

И тут «агент 007» неожиданно завелся с пол-оборота:

— Сама ты дура и не лечишься!

Фифа посмотрела на «мистера Бонда» с высоты своего баскетбольного роста, как на австралийского пигмея.

— Щас как дам, — пообещала она.

— Да пошли вы! — с горечью сплюнул Тормоз. — Обе! Каждая к своей матери!

И быстро зашагал прочь.

— Ну ни фига себе! — обиженно всплеснула пухленькими ладошками Винни. — Я-то тут при чем?!

К «мушкетерам» подбежал жокей Валерий Павлович, надавал подзатыльников и погнал лошадей в загон.

— Натерпелся мужик, — почесывая затылок, вздохнул Илья. — Кто за лошадей в ответе? Он…

Но героями владела только одна мысль — мысль о скорой и теперь уже неизбежной отправке в город.

— Сирина нашли, — сообщила Джейн. — Клон его в расщелине под водой заныкал.

Но и эта новость не вызвала у мужской части батакакумбы энтузиазма. Даже у Лешки, хотя подозрение в краже с него теперь было окончательно снято…

— Ну а теперь давайте собираться, — мрачно произнес Илья.

— Правильно, — согласился Леннон. — Не будем ждать, когда нас в шею вытолкают…

Сборы не заняли много времени, и меньше чем через час «великолепная шестерка» в полном своем составе постучалась в двери домика начальника лагеря. Как говорится, с вещами…

— Это мы, — видимо, чтобы рассеять последние сомнения, сообщил Асисяй.

— Вижу, — кивнул Достоевский. — А почему с барахлишком?

— Так договаривались, — сказал Лешка. — Вот мы и решили: чтоб вам два раза не повторять…

Достоевский перевел взгляд на девочек.

— Вот именно, — приподняв подбородок, гордо ответила Джейн на невысказанный вопрос начальника лагеря. — Именно так!

— Понял, не дурак, — пряча улыбку, кивнул Олег Иваныч и повернулся к Лешке: — Звонили с телевидения. Тебя и Сашу приглашают на передачу — ну, интервью там, пресс-конференция… насчет клада! Вы вроде как главные виновники? Вот и примите участие…

Ребята переглянулись.

— Боюсь, я тут без вас заскучаю, — вдруг признался он. — Так что насчет отправки домой давайте повременим… — И, подняв палец, со значением добавил: — Пока!..

В студийном павильоне было еще жарче, чем на улице, и археолог Красновский, сидя в кресле перед работающими телекамерами, то и дело промокал вспотевшее лицо большим клетчатым, как отметила про себя Саша — не в тон рубашке, платком.

— …Уровень озера Зеркального со времен Разина поднимался все выше и постепенно затопил вход в пещеру Светик-камень, — продолжал свой рассказ профессор, — вот почему все экспедиции, которые вели поиски на суше, так и не смогли ее найти… И если бы Саша Бурова не разглядела на пленке, снятой Лешей Жданкиным, подводный вход в эту пещеру, Светик-камень и по сей день остался бы неизвестным науке…