Эсфирь Цюрупа - Дед Илья и внук Илья

Илюша молча расстегнул свою сандалию.

— Надевай! — приказал он.

Таиска вставила в его просторную сандалию свою маленькую пыльную ногу:

— А ты?

— Я — так. Завтра я твою тапочку от пня стамеской отковырну. Ты потерпи.

— Ладно, потерплю, — согласилась Таиска.

Они побежали вниз в двух сандалиях и одной тапочке. И хотя дорога была жёсткая и камни острые, а одна нога у Илюши босая — он ни разу не пожаловался. Наверное, потому, что он распрямил уже сорок один гвоздь и характер его закалился.

Когда, запыхавшись, они прибежали на площадь, народу там было — не протолкнёшься. Они услышали только последние слова, вылетевшие из громкоговорителя: «…Мы передавали постановление о строительстве…» И сразу будто стая голубей взлетела, треща крыльями. Это люди на площади захлопали в ладоши. Кроме чужих спин, Илюша с Таиской ничего не видели. Сколько ни толкались, им не удалось подойти ближе к трибуне.

Тогда Илюша ухватил Таиску за руку, и они стали пробираться к старой ветле, что росла возле городского Совета.

— Скорей лезьте к нам! — закричало им сверху, с дерева, сразу несколько голосов.

В зелёной листве повсюду виднелись голые коленки, локти, ноги в тапочках. На старой ветле было полно ребят.

Илюша с Таиской уселись на сук, свесив ноги, и увидали всю площадь как на ладони.

Рядом с трибуной — вот счастливчики! — стояли ученики деда Ильи, вся его школа-бригада. Илюша узнал их: и длинного Семёнова Николая и Рыжика. Рыжик не был рыжим, просто фамилия у него такая. Илюша, сказать по правде, этого Рыжика не очень любил. Потому что дед Илья часто говорил о нём всякие хорошие слова, хвалил за старательную работу. А Илюше хотелось, чтобы дед хвалил только его, Илюшу, и больше никого…

Сейчас ученики деда Ильи стояли строем, красивые, как офицеры на Красной площади, когда парад. Они глядели на трибуну. Там была товарищ Орлова Надежда Ивановна — председатель городского Совета. Ветер трепал её стриженые русые волосы, и она придерживала их рукой. Рядом с нею стоял дед Илья и разговаривал сразу со всей площадью.

— Даю рабочее слово от себя и своих учеников! — говорил он. — Отдадим стройке всё умение, всю душу вложим!

Тут молодые каменщики забыли про свою воинскую красоту, замахали руками, закричали:

— Ур-ра-а!

И все люди на площади тоже закричали «ура». И все крыши вокруг загремели, как барабаны, печные трубы загудели и засвистели, и даже ветла без верхушки закричала и зашумела каждой веткой. Это стучали, кричали, шумели ребята, сидевшие на крышах и заборах и на старой ветле. В общем, получилось боевое «ура».

Когда оно прокатилось по площади, дед Илья поднял руку:

— Предлагаю! — Громкоговорители разнесли его голос по всем улицам Старой Узы. — Предлагаю в воскресенье объявить народное гулянье. И на гулянье соревноваться мастерам-строителям. К примеру, пригласим каменщиков со всего района, потягаемся — кто быстрей стены кладёт. Кладку будем вести не просто для показа, а для дела. Вот тут, на площади, в войну фашистская бомба разбила каменный магазин. А фундамент уцелел, он крепкий. Мы на нём поставим стены. Пусть будет новый магазин в нашей Старой Узе. Приедет начальник строительства, встретим его, скажем: «Вот вам, товарищ начальник, самые умелые. Ставьте на ответственные дела». Так?

— Та-ак! — загудела площадь.

Кто-то потянул Илюшу за ногу. Под деревом стоял почтальон Кузьма Семёнович, старый дедов приятель.

— Распишись, Платов-младший, за телеграмму. Отдашь деду. Мне туда не пробраться.

Илюша, а за ним и Таиска скатились с ветки на землю.

— А от кого телеграмма?

— Расписывайся вот тут, — сказал почтальон и протянул книгу. — Дед разберёт от кого.

Печатными буквами Илюша написал свою фамилию, и вместе с Таиской они стали прокладывать дорогу к трибуне:

— Телеграмма! Телеграмма!

Все люди расступались перед ними.

Митинг подошёл к концу. Толпа стала редеть.

Дед спустился с трибуны и взял из Илюшиных рук телеграмму. Прочитал, разгладил русые с серебринкой усы.

— Ого-го-о! — весело, громово крикнул он. — Илюшка! Через неделю твой батя приезжает! Чуешь?

— Чую-у-у! — Переполненный радостью, Илюша помчался галопом по площади на своём выдуманном коне, размахивая выдуманной саблей.

И Таиска поскакала рядом с ним, стремя в стремя.

Когда же, ныряя под локтями гуляющих людей, они обскакали полный круг, Илюша услыхал, как Надежда Ивановна сказала деду Илье: