Леонид Моргун - Грис-космоплаватель

В этот миг сумеречная тень. застила солнце. Громадный черный ворон накинулся на Гриса с истошным криком:

– Отдай! Не смей! Мое! Мое!..

И столько злобы и ненависти было в его налитых кровью глазках, столько зловещего холода и ярости было во всем облике этого мерзкого существа, что Грис, схватив большущее, туманно искрящееся облако, закричал: «На! Получай!..» – и с силой швырнул Центр Мироздания прямо в широко разинутую пасть Старого Какубана.

Ворон захрипел, пытаясь выплюнуть неожиданное угощение, но мальчик одним крепким пинком пропихнул Центр Мироздания ему поглубже в глотку, так что тот захрипел и забился в конвульсиях, как подстреленная ворона. И вдруг…

– Падай! – скомандовал Вергойн.

Грис упал наземь, потому что и сам увидел, что брюхо ворона угрожающе раздулось вначале до размеров бочки, затем – цистерны, воздушного шара, дирижабля – и с оглушительным грохотом лопнуло, выбросив весь Срединный Мир в пространство…

Странное это было ощущение – видеть, как вокруг тебя нарождается новая Вселенная. С яростным шипением разгорались новые и сверхновые звездочки, они группировались в ассоциации, образовывали вращающиеся спирали, сходились попарно и вновь разбредались, меняли цвета, гасли и вновь разгорались. Песчинки поднятой при взрыве пыли носились друг за другом по кругу и постепенно слипались в твердые шарики, вращающиеся вокруг звездочек по эллиптическим орбитам. И все, все, все кругом находилось в беспрестанном движении, все развивалось вширь и вглубь. Грису ужасно захотелось потрогать искрящийся, подобно бенгальскому огню, шарик. Но Вергойн предостерегающим жестом поднял палец.

– Осторожнее. Дай этому шаровому скоплению найти свое место. Оно может послужить неплохим маяком будущим космоплавателям.

Грис с изумлением взглянул на него. За считанные минуты в облике командора произошли разительные перемены. Вместо изодранного комбинезона на нем была просторная хламида, сотканная из золотых нитей. На голове мерцала самоцветами богатая диадема, а в руке он сжимал жезл, некогда висевший на шее Старого Какубана.

– Не удивляйся, малыш, – рассмеялся он. – Мы победили. И отныне этот мир – наш! А теперь… Летим!

– Как? – поразился Грис, увидев, что он поднялся в воздух на добрых три метра, не сделав при этом ни одного движения, ни даже единственного взмаха рукой. – Ты умеешь летать?

– Ты теперь тоже умеешь, – улыбнулся Вергойн и объявил: – Эй вы! Знайте все, что мой верный друг и соратник Грис-Космоплаватель наделен мною правом летать где и куда захочет!..

– Ура! – воскликнул Грис. – Я – лечу! Ур-ра-а!!..

Они поднимались в воздух и смеялись, играли, барахтались в набегающих потоках легкого ветерка. А далеко внизу под ними Шалый, копошившийся в останках Старого Какубана поднял свою морду и с изумлением заревел. На земле царила нервозная тишина. Вокруг не видно было ни души, лишь настороженно двигались стволы орудий, сверкали на солнце линзы галактических лазерных пушек, лихорадочно вращались антенны радиолокаторов, а сверху на них пикировала крепость Дон-Ди-Данг.

– Бежим! – предложил Грис.

– Боюсь, что не успеем, – сквозь зубы пробормотал Вергойн. – Я еще не так силен, а против такой громадины бессильны даже боги.

И земля разразилась бесчисленным множеством вспышек, и все ракеты, снаряды и лазерные лучи прямиком устремились к крепости, которая внезапно затряслась и развалилась на куски. Ее обломки стремительно понеслись к земле и с оглушительным грохотом разорвались где-то вдали.

– Вот здорово! – изумился Грис.

– Нас теперь ни пуля, ни луч не берет! – похвастал командор.

– Смотри, – сказал Грис, – там…

Невдалеке от них парила одинокая платформа, на которой, прижав руки к груди, стояла девушка.

– Да! Да, идем к ней! – обрадовался командор.

Они снизились и ступили на платформу.

– Моя царица! – с радостным волнением сказал Вергойн. – Хотя нет – богиня! Моя богиня!..

– Не богиня и не твоя, – негромко ответила Отрада. – И ты не мой бог. На мне – черное кольцо, черный обруч и черный пояс.

– Я повелеваю им исчезнуть! – заявил командор.

– Это не в твоей власти, Малый Какубан. Ты, конечно, теперь могуч, но и божье могущество небезгранично. Нет границ одному коварству. Твоему коварству, Малый…

– Не называй меня так!