Ноэль Стритфилд: Балетные туфельки

Анна сидела на ступеньках дома на колесах. Она была одета в белую тунику, которую носила на уроках танцев. Анна завязала шнурки на своих розовых туфельках и вдруг, взглянув вверх, увидела нечто необычное. Это были птицы, сотни птиц, может быть, тысячи; они все собирались на холме над деревней. Всю жизнь путешествуя в доме на колесах, Анна точно знала, что птицы никогда не совершают перелет в середине лета, но эти птицы на холме определенно готовились к перелету. Они были очень возбуждены, подняли жуткую суматоху, и вдруг, как если бы кто-то выстрелил, подавая команду к началу гонки, поднялись в воздух и черной тучей улетели прочь. Не осталось ни одной птицы.

Никогда на уроке танцев со своим дедушкой Анна не отвлекалась на посторонние мысли. Эти уроки проходили в самой большой комнате белого домика Жардека. Вдоль одной из стен был сделан поручень, который дедушка сам отполировал. Уроки всегда начинались одинаково. Жардек говорил: «demi pliй, Анна. Двенадцатая, очень хорошо».

В тот день Анна очень старалась об этом не думать, но все равно в голове ее постоянно возникал вопрос: «Почему же улетели птицы?»

После урока она вернулась к дому на колесах, встала на ступеньки и осмотрелась по сторонам. Нигде: ни на земле, ни на деревьях, ни на крышах, ни в воздухе — птиц не было. Вообще ни одной птички.

Для детей маленький домик бабушки и дедушки в Турции был родным домом. Так случилось потому, что это был единственный дом в полном смысле этого слова, в котором они когда-либо жили.

Франческо, старший из детей, однажды сказал бабушке:

— Это очень хорошо, что вы никогда ничего не переставляете. Всегда, когда мы приезжаем, мы знаем, что все будет, как прежде.

Огастес, второй мальчик, которого все звали Гасси, поддержал брата — он всегда был горяч.

— Да, ничего не меняется, абсолютно ничего! Что может быть прекрасней!

Анна была самой младшей. Она мягко добавила:

— Совсем ничего — ничего и никогда.

Дети называли Жардек и Бабка своих дедушку и бабушку, которые были родом из Польши и приехали сюда вместе с их матерью Ольгой.

Дети считались англичанами, потому что их отец родился в Англии, но там они никогда не были. Папа был художником, и звали его Кристофер Докси. Уже в детстве он знал, что станет художником, но его отец не мог с этим смириться и надеялся, что если не замечать таланта ребенка, он сам потихоньку угаснет. Мистер Докси работал в банке и мечтал стать управляющим. Он считал жизнь управляющего банком очень респектабельной и во всех отношениях приятной и хотел, чтобы его сыновья, Сесил и Кристофер, тоже стали управляющими в банке.

Сесил был очень похож на своего отца и тоже считал, что сделать карьеру можно, только работая в банке. Он очень усердно учился в школе, особенно серьезно занимался математикой, которая, как он думал, должна помочь ему стать управляющим банком, и, как только достиг определенного возраста, ушел из школы и пошел работать в банк. Кристофер, который был намного моложе Сесила, почти ничего не делал на уроках, проводя время за рисованием в своих школьных тетрадках, и даже когда надо было делать домашнее задание, он снова брался за рисование.

Учителя в школе, где учился Кристофер, конечно же, знали о его мечте стать художником, и директор сделал все, чтобы договориться с его отцом насчет возможного получения стипендии в художественном колледже.

— У вашего сына талант, мистер Докси, ему нужно, дать шанс. Я уверен, он получит стипендию.

Но мистер Докси и слушать ничего не хотел. Он с негодованием говорил:

— Мой сын — художник! Бред! Никакого будущего!

Однажды, когда Кристоферу исполнилось пятнадцать, он понял, что так больше продолжаться не может. Он должен найти учителя и жить среди художников. Юноша облазил весь дом в поисках вещей, которые можно было бы продать, и купил билет на самолет до Парижа. И на этом все, что касается его мамы и папы, закончилось, поскольку с ними он больше никогда уже не общался. Хотя поначалу пытался. Первые два года после отъезда он посылал домой рождественские открытки с очень смешным изображением самого себя, которое он сам рисовал, но так и не получил ответа, хотя всегда давал обратный адрес.