Ноэль Стритфилд - Балетные туфельки

Сэр Уильям мало что понимал в танцах, но он был оптимистом и считал, что надо решать проблемы по мере их поступления.

— Я уверен, что это не серьезная проблема, и уроки можно устроить, — успокоил он детей. — Но сначала надо выяснить, где ваши родственники.

Сэр Уильям приложил все усилия, чтобы детям понравилось в Стамбуле. Он купил им новую одежду: серые фланелевые шорты с рубашками и галстуками для мальчиков и два хлопчатобумажных платья для Анны. Еще он купил им всем по свитеру на случай, если будет холодно. Потом, на четвертый день, сэру Уильяму позвонили из Лондона. Он сразу сообщил детям новости.

— У вас есть родственники. Ваши дедушка и бабушка умерли, но дядя Сесил жив, и еще у вас есть тетя Мейбл. Они живут в доме, который называется Данроамин, в местечке под названием Фитон. Сегодня я им напишу обо всем и сообщу, что привезу вас в конце недели.

На следующее после получения письма утро было ненастно как снаружи Данроамина, так и внутри него. Возмущенные слова сыпались, словно град.

— Мы уедем, Мейбл. Мы запрем дом.

— Мы не можем так поступить, дорогой, — сказала Мейбл. —То есть я хочу сказать, что это наш дом, куда нам ехать?

— Я отправлю в Стамбул телеграмму. Напишу, что ты больна, это очень заразно, и мы даже увидеться с детьми не можем.

— Но, — возмутилась Мейбл, — все ведь знают, что я не больна. Меня каждый день видят в магазине.

— Мне нужно поговорить с моим адвокатом. Уверен, что нет таких законов, по которым я обязан брать в дом детей своего брата, особенно когда этот брат — вор.

Мейбл подыскивала аргумент, который бы его остановил.

— Разве это не будет выглядеть очень плохо, если люди узнают, что мы отказались принять их?

— Да как об этом могут узнать? Дети в Турции. Я думаю, в Турции есть сиротские дома.

— Но не для детей-англичан, дорогой.

Сесил взглянул на письмо.

— Они только наполовину англичане, их мать была полькой. Почему бы им не отправиться к своим польским родственникам?

— Может, у них нет родственников в Польше, — сказала Мейбл. — Я вообще не понимаю, как ты можешь такое предлагать. Не покажется ли это странным сэру Уильяму?

В конце концов, хотя и крайне неохотно, Сесил временно признал свое поражение. Он не мог просто взять и написать сэру Уильяму: «Нет. Я детей не приму».

— Остается только надеяться, что у них есть какие-нибудь деньги, — сказал он. — Тогда бы мы могли отправить их в школу-интернат; в газетах писали, что его картины хорошо продавались.

— Да, дорогой, это так, — сказала Мейбл, благодарная судьбе, что хоть с чем-то она могла согласиться, хотя в душе была категорически против интерната.

Потом Сесил придумал себе новый повод для недовольства.

— Если бы у нас был дом поменьше, без свободных спален, мы бы не смогли принять детей. Ты в этом виновата, Мейбл, тебе нужна была эта кухня.

Мейбл привыкла к незаслуженным обвинениям и не удивилась, узнав, что Данроамин Сесил купил из-за нее. На самом же деле первое, что она узнала об этой покупке, были слова Сесила: «Я купил дом».

Поэтому она переменила тему.

— Что мы будем делать, если сэр Уильям захочет здесь переночевать?

— Боже мой, да это просто невозможно! В письме он пишет о двух мальчиках и одной девочке. Это уже две комнаты; в любом случае я не позволю ни этому сэру Уильяму, ни какому-нибудь другому проныре переступить порог моего дома. Если я и должен приютить детей своего брата, то я сделаю все по-своему. Я полечу в Стамбул и заберу детей. Ты только представь, он пишет: «Время прибытия сообщу позже»! Кем он себя возомнил? Если кто и будет сообщать время прибытия, так это я.

Пока велись споры в Данроамине, дети поближе узнали сэра Уильяма, которого они звали с'Уильям, потому что никогда раньше не встречали «сэров» и никогда не видели, как это пишется. И чем больше они его узнавали, тем больше он им нравился. Он был таким рассудительным и спокойным. Ему не надо было говорить, что после землетрясения им хочется есть, он сам купил каждому то, что они больше любят: Анне — бутерброд с вареными яйцами и оливками, Гасси — фрукты и шипучий лимонад. Сэр Уильям, конечно, не говорил, что черный кофе и мороженое — самые питательные десерты для детей, но если Франческо их любит, то почему нет? Он ввел только одно правило, касающееся еды.

— Ребята, вы можете есть что хотите, но в данный момент вы, видимо, не очень-то голодные, поэтому советую взять что-нибудь с собой. В конце концов, вы же можете и посреди ночи проголодаться. Поверьте мне, тогда пара-тройка булочек будет очень кстати.